|
- Вовсе нет, - сказал он. - Я вполне разумный, приличный человек, стремящийся никого не обидеть и одновременно принимающий участие в бесконечных идиотских совещаниях, на которых пытаются установить, какого оттенка серого цвета должен быть средний представитель третьего мира в этих идиотских тридцатисекундных вонючих сериях! - Поскольку она никак не реагировала на этот вопль души, он вдруг спросил: - А это все-таки был Дэвид? - Нет, это был не Дэвид Коллинз. Меня никогда не влекло к Дэвиду Коллинзу. Я даже танцевать с ним не могу. И мне не нравится, что мой роман превращают в забавную историю для всеобщего увеселения. - Вовсе нет, солнышко. Все относятся к этому очень серьезно. Собственно, я считаю твой роман тем катализатором, который всем нам необходим. - А я считаю, что этот катализатор необходим прежде всего твоей подружке для вполне дружеского шантажа. - И откуда только у тебя такой макиавеллиевский ум? Что еще сказала Салли? Она подписала этот контракт “руки прочь”, который ты ей предложила? - Ничего подобного. Она все твердила, что решать должна не она. - А кто же - ты или я? - Ты. Мужчина. Господи, эта женщина произносит слово “мужчина”, точно святее его в языке нет, меня чуть не стошнило. - Да как же я могу решить? Я же далеко не все знаю. Не знаю, любишь ты меня или нет; ты говоришь, что любишь, но я этого не чувствую. Возможно, на самом деле ты как раз хочешь, чтобы я развелся с тобой, но молчишь из вежливости. Может, это будет самым счастливым событием в твоей жизни. - Сомневаюсь, - медленно проговорила Руфь, пытаясь представить себя разведенной - одинокая, босая, седеющая. А Джерри торопливо продолжал: - Я не знаю - а вдруг у детей случится нервное расстройство. Я не знаю - а вдруг Салли, заполучив меня, обнаружит, что я зануда. Иной раз я думаю, что ее и тянет-то ко мне только потому, что она еще не заполучила меня. Возможно, ей нравится лишь то, что недоступно. Возможно, все мы такие. - Может быть, - сказала Руфь, не очень следившая за ходом его речи. - Ну, а раз так, - заключил Джерри, как если бы она возражала, доказывая обратное, - нелепо разбивать две семьи, которые еще более или менее держатся, и портить жизнь полудюжине детей. С другой стороны, есть что-то, связывающее меня с Салли. И что-то в известном смысле очень прочное. - Я не желаю об этом слушать. - Не желаешь? О'кей. Тогда скажи про себя. Как ты ко всему этому относишься? Радуешься? Огорчаешься? Хочешь развода? - Не радуюсь и не хочу развода. - Ты огорчена. - Подавлена. Тянет на вермут. Разговор, который у нас с ней был, только сейчас начинает на меня действовать. - Неужели это было так неприятно? А тебя не потрясла чистота у нее в доме? И так всегда, когда бы ни пришел - днем или ночью. Кстати, она не показалась тебе более умной, чем ты ожидала? - Менее. - Менее? - Гораздо. Когда ты вернешься домой? - Не знаю. В обычное время. Возможно, немного позже. - Значит, поедешь к ней, - О'кей? Ты не возражаешь? - Возражаю. Джерри явно удивился. - Я думаю, так оно лучше будет. |
