|
Он укреплял Руфь в убеждении, что окружающий мир - не тот, в котором она родилась. Вечером, по воскресеньям, после волейбола, Конанты возвращались домой, где царил полный ералаш, все было вверх дном - незастланные кровати, сломанные игрушки, грязные подушки, сваленные горой. Джерри садился в кресло и источал горе. Он играл в волейбол азартно - кидался на мяч, приседал, падал, а лужайка у Коллинзов, когда ноги игроков вытоптали на ней траву, обнаружила множество всякой дряни - бутылочные пробки, осколки разбитого стекла, так что Джерри часто резался; он сидел сейчас в своих укороченных шортах цвета хаки, колено у него кровоточило, как у мальчишки, упавшего с велосипеда, и пока Руфь глядела на опущенное лицо мужа, на кончике его носа появилась капля, упала, и на ее месте тотчас возникла другая. Нет, не могла Руфь воспринимать его серьезно. - Ради всего святого, Джерри. Возьми себя в руки. - Я стараюсь, стараюсь. Мне действительно не надо с ней видеться. А то у меня потом наступает похмелье. - Что ж, давай не будем больше ходить на волейбол. - Придется - из-за детей. Дети уже спали или дремали, завороженные бормотаньем телевизора. - Из-за детей - еще чего скажешь! Господи, как же ты их используешь! Мы ходим на волейбол только для того, чтобы вы с ней могли обменяться под сеткой нежными тоскующими взглядами. - Вот уж никак не нежными и не тоскующими. У нее глаза стали холоднющие. - Они у нее всегда такие были. - Она меня теперь ненавидит. Я потерял ее любовь - ну и прекрасно. Именно этого мы и хотели. Теперь мне ничего не надо решать, сам не понимаю, почему меня это задевает. Извини. - Не будь идиотом. Никакой ее любви ты не потерял. Просто она ведет себя так, как ты просил, и, по-моему, у нее это отлично получается. - Она ведет себя так, как ты просила. - Еще чего! Да она... - следующие слова удивили ее самое - это было старое, излюбленное выражение ее отца, - ...гроша ломаного не даст за меня - как и ты, впрочем. Я тут - ноль, борьба идет между ней и детьми, так что не пытайся взвалить всю вину на меня. Я не собираюсь тебя удерживать - вставай и поезжай к ней. Поезжай. - Извини, - сказал Джерри, и это было искренне. - Просто я увидел ее лицо в определенном ракурсе, посылая ей мяч, и оно застряло у меня в башке: я ведь поставил ее в такое унизительное положение. - Но она сама на это напросилась, дружок. Женщины, ведя игру, знают, что далеко не всегда могут выиграть. Я считаю, что она действует очень даже смело и прямолинейно, так что перестань быть младенцем! Ей вовсе не нужны эти спектакли, которые ты устраиваешь каждое воскресенье. Он поднял на нее глаза - щеки у него были мокрые, колено рассечено, на лице - жалкая улыбка, исполненная надежды. - Ты, правда, считаешь, что она все еще любит меня? - Не такая она идиотка, - сказала ему Руфь. Обычно ночью по воскресеньям, взбудораженный игрою, он приставал к ней с ласками, и она уступала ему, но не получала удовольствия, потому что она была тут ни при чем: он обнимал Салли. Его пальцы скользили по ее телу, словно пытались заколдовать его, превратить в другое тело, и все ее женское естество, которое принадлежало мужу, стремилось покориться. В темных извивах этого стремления покориться Руфь теряла всякое представление о происходящем. Наконец он взламывал ее, как взламывают неподатливый замок, и с глубоким вздохом облегчения отваливался, довольный собою. Ее неспособность до конца ответить ему вполне его устраивала, он и хотел, чтобы было так, - это оправдывало его будущее бегство. |
