Но для злобных советов я была, как вы сами понимаете, слишком благодатно настроена. Еще бы — Джулиан собрался домой, у Дженни появился новый муж, и я излечилась от паранойи, едва не сведшей меня с ума, а посему мне даже было наплевать, что нас, кажется, отрезало от мира снегами. Новость о возможном приезде Алистера вызвала у Майры только кратковременную радость. Похоже, она лишь обострила ее жалость к самой себе и, по правде говоря, вконец расстроила. Она вдруг решила, что он позвонил в «Касл-спа» и попросил передать, что заедет, узнав о надвигающихся снегопадах. Она напоминала меня саму, и я еще раз подивилась, как часто случается подобное: такая, казалось бы, сильная, энергичная, самостоятельная и независимая женщина, надежда и опора для себя самой, для своей семьи и даже, я бы сказала, для страны в целом, так часто оказывается в столь плачевном мазохистском состоянии — съежившись на постели, орошает слезами подушку.

«Но это же несправедливо!» — жаловалась она как ребенок. Почему дети ждут какой-то справедливости от этого в корне несправедливого мира? Никогда не понимала, но, увы, это так. Думаю, это как-то связано с теорией выживания по Дарвину, а иначе можно объяснить лишь упованием на Бога или существованием каких-то платонических идеалов. Только Майра, по-моему, в этот момент не очень-то склонялась к дискуссиям по поводу разных теорий. Конечно, никакой справедливости не было. И почему ей не удалось завладеть вниманием Алистера? Почему она дала такую слабину? Окружающим казалось, что она в полном порядке — уверенная, общительная, Наши дамы даже старались поменять на столе таблички с именами, чтобы за обедом пересесть к ней поближе. Лицо ее порядком огрубело от ветров и палящего солнца, зато фигура была идеальная. Она даже особенно не заботилась об одежде, совершенно спокойно раздевалась в джакузи перед женщинами на десять лет младше ее. А этот Алистер! Вы бы его видели! Ее ровесник, а уже весь обвислый, рыхлый, нос и щеки в красных прожилках и в рытвинах. Волосы он почти все растерял, а то, что осталось, зачесывал набок, прикрывая лысину. Жалкое зрелище.

— Ну так и забудь его, — посоветовала я. — Найди себе кого-нибудь посимпатичнее, с гладкой кожей и волосами. Попробуй поискать в Интернете на сайте знакомств.

— Мне не нужен другой! — страдальчески простонала она. — Ты не понимаешь!

Оказывается, она просто хотела, чтобы он перестал ей врать. Говорить в постели, как сильно ее любит, и обещать, что когда-нибудь они все-таки будут вместе, он все скажет жене, как только дети чуть-чуть подрастут. Дети сначала ходили в детский сад, потом в начальную школу, затем окончили ее и теперь учились в колледже, а сам Алистер уже завел другую семью, но все оставалось по-прежнему, и обещания в том числе. А Майра все удивлялась, почему он только трахает ее и не предпринимает никаких шагов, чтобы что-то изменить.

— Некоторые мужчины страдают комплексом вечной вины, — пояснила я. — А постоянные разговоры о любви помогают преодолеть им этот комплекс.

По-моему, мои слова произвели на нее неизгладимое впечатление, хотя она и не подала виду. Я посоветовала ей покормить его виагрой и посмотреть, что изменится. По идее заверений в любви должно стать меньше, останется только здоровый секс. Майра почему-то решила, что я шучу, но я вовсе не шутила.