|
- Как он выглядел? Что рассказывает ваша свидетельница? - В том-то и штука, что Инеска его не разглядела. Лицо человека было в тени, и она запомнила только голос. Говорит, мягкий, тихий, вежливый. Будто к-кошка мурлычет. - А рост? Одежда? - Не помнит она. По собственному признанию, была "в охмелении". Но, говорит, не барин и не хитрованец, что-то п-промежуточное. - Ага, уже что-то. - Анисий стал загибать пальцы. - Во-первых, все-таки мужчина. Во-вторых, характерный голос. В-третьих, из среднего сословия. - Все чушь, - отрезал шеф. - Вполне может специально переодеваться для своих ночных п-приключений. И голос подозрительный. Что такое "кошка мурлычет"? Нет, женщину окончательно исключать нельзя. Тюльпанов вспомнил про рассуждения Ижицына: - Да, а место! Где он к ней подошел? На Хитровке? - Нет, Инеска - б-барышня с Грачевки, и ее зона влияния объемлет Трубную площадь с окрестностями. Человек подошел к ней на Сухаревке. - Сухаревка тоже годится, - сообразил Анисий. - Это от татарской слободы в Выползове десять минут ходу! - Так, Тюльпанов, стоп. - Шеф и в самом деле остановился. - При чем здесь т-татарская слобода? Тут настал черед Анисия рассказывать. Начал с главного - с ижицынского "следственного эксперимента" Эраст Петрович слушал, недобро щурясь. Один раз переспросил: - "Кустиго"? - Да, кажется, Несвицкая именно так сказала. Или нечто похожее. А что это? - Вероятно, "Кастиго", по-итальянски значит "кара", - объяснил Фандорин. - Это сицилианская полиция создала своего рода т-тайный орден, который без суда и следствия уничтожал воришек, бродяг, проституток и прочих обитателей общественного "дна". Вину за убийства члены организации сваливали на местные преступные сообщества и учиняли над ними расправу. Что ж, не так глупо предположила наша повивальная б-бабка. С Ижицына, пожалуй, сталось бы. Когда же Анисий закончил про "эксперимент", шеф мрачно произнес: - М-да, теперь если кто-то из этой троицы Потрошитель, голыми руками не возьмешь. Кто предупрежден, тот вооружен. - Леонтий Андреевич говорил, что, если ни один во время эксперимента себя не выдаст, то велит установить за всеми тремя наружное наблюдение. - А что п-проку? Улики, если есть, будут уничтожены. У каждого маньяка непременно имеется что-нибудь вроде коллекции, дорогие сердцу сувениры. Маньяки, Тюльпанов, народец сентиментальный. Кто клочок одежды с трупа прихватит, кто что-нибудь похуже. Один баварский душегуб, зарезавший шесть женщин, коллекционировал пупки - испытывал роковую слабость к этой невинной части тела. Засушенные пупки и стали г-главной уликой. Наш же "хирург" знает толк в анатомии и всякий раз чего-нибудь из внутренних органов при трупе недостает. Полагаю, убийца берет с собой для "коллекции". - Шеф, а вы уверены, что Потрошитель - непременно медик? - спросил Анисий и посвятил Эраста Петровича в "мясницкую" версию Ижицына, а заодно и в его решительный "план". - Стало быть, в английскую версию он не верит? - удивился Фандорин. - Но ведь черты сходства с лондонскими убийствами очевидны. Нет, Тюльпанов, это сделал один и тот же человек. Зачем московскому м-мяснику ехать в Англию? - И все же Ижицын от своей идеи не откажется, особенно теперь, после провала "следственного эксперимента". Бедные мясники с полудня сидят в кутузке. Он подержит их до завтра без воды, без сна. А с утра возьмется за них всерьез. Давно уже Анисий не видел, чтобы глаза шефа сверкали так грозно. - Ах, так "план" уже осуществляется? - процедил коллежский советник. - Что ж. Держу пари, что сегодня ночью еще кое-кто останется без сна. А заодно и без д-должности. Едем, Тюльпанов. Нанесем господину Пыжицыну поздний визит. Сколько мне помнится, он проживает на казенной квартире в доме судебного ведомства. |
