– Это почему? – послышались сразу несколько голосов.

– Без специальной терминологии это не объяснить… Она – генный гибрид, помесь полярной совы с филиппинской гарпией. В природе такого не бывает, но генопластика позволяет инкубировать единичные экземпляры…

Она подняла голову и поняла, что все эти слова остаются пустыми звуками.

– Ну, просто примите как факт, что мы не жадничаем, будь у нас хотя бы десяток таких птиц, мы бы отдали вам половину. Но генопластика – дело новое, каждый эксперимент уникален, а удачи так редки!

Она обвела всех отчаянным взглядом – ну неужели не поймут? Глазища были огромные, влажные, как у жеребенка; Юрг вдруг подумал: на кого сейчас уставится, тот и погиб…

– Ты‑то хоть понимаешь? – сказала она Кукушонка так естественно и просто, как люди всегда обращаются к кошке или собаке.

– Я‑то понимаю, – ответил Кукушонок, привычно вздохнув. – Я ведь тоже поначалу считал ее ненастоящей…

Таира даже не удивилась, услышав его голос.

– Еще и сапиенс, – сказала она. – В отличие от моей…

В центральном шатре корабля было душно – помещение, доверху заставленное контейнерами с офитами, проветрить было практически невозможно, и непривычный запах инопланетных шкур мешался с вполне однозначным ароматом свеженамоченных пеленок. Джасперяне, все как один, без крэгов, сидели кто на ящиках, а кто и просто на полу. Отгороженные от легкомысленной праздничности гостеприимной Земли, они снова чувствовали себя на войне, и что‑то было не похоже, чтобы победа легко шла в руки.

– Тренировки не дадут стопроцентной гарантии, – говорил Флейж, самый искусный фехтовальщик отряда – Мы будем тренироваться друг с другом, а ведь у каждого из нас сейчас реакция замедлена, мы неуклюжи и не уверены в своих действиях. А очутись мы по прибытии среди врагов – и нам будут противостоять быстрые и ловкие противники, скорее всего, превосходящие нас числом.

– Ну, у меня‑то ничего не замедлено, не притуплено и не атрофировано, мрачно заметил Юрг. – Я вас погоняю в хвост и в гриву, только держитесь.

– У тебя только две руки, к сожалению, – бросила через плечо принцесса, словно отмахнулась. – Нас – девятеро.

– Подождите недельку, перебазируемся на Тайвань, там к вашим услугам любой спорткомплекс. Таким штучкам научат…

– Неделя – это семь дней, – покачал головой всегда рассудительный и практичный Борб. – А на Джаспере каждая минута работает против нас. Вот если бы можно было как‑то перебросить все эти запасы домой, в укромное место…

– Ты же знаешь, Борб, что единственным надежным местом является подземелье, – покачала головой мона Сэниа. – Но оно со всех сторон ограждено золотом. Туда не проникнут ни наши враги, ни их крэги; но ведь и никакой предмет перебросить через золото невозможно. Оно – наш защитник и наш противник одновременно.

– Тогда единственный вариант, – хлопнул рукой по колену бывший командор. – Как только нам доставят все имеющиеся в наличии офиты, летим на Джаспер. Приземляемся у самого входа в подземелье, перетаскиваем туда поклажу, оставляем охрану и возвращаемся за теми приборами, которые сейчас изготавливаются специально для джасперян. Почему нет?

– Потому что мы приземляемся – нас ждут. Разговор пошел по второму кругу, эрл Юрген. – В голосе принцессы зазвенел металл. Похоже, ему давали понять, что он только мешает.

– Да уж, – вздохнул Скюз, лучший стрелок отряда. – Если с колена, то я еще попаду со ста шагов в орех, но даже при медленной ходьбе я промажу в тыкву.