— Но кому может понадобиться слежка в открытую? — спросила миссис Ансон.

— Оперативник при этом виде работы с объектом всегда работает с кем‑то в паре, — улыбнулся Мейсон.

— Что вы имеете в виду?

— При слежке в открытую действуют двое.

— Двое?

— Да, партнер наблюдающего — человек, который входит в доверие к объекту. Это обычно случайный знакомый, который добивается того, чтобы знакомство быстро переросло в дружбу.

— Я не сторонница скоропалительной дружбы, — сказала миссис Ансон.

— Давайте посмотрим на дело под другим углом, — сказал Мейсон. — Предположим, вы случайно знакомитесь с женщиной, вкусы которой решительно во всем совпадают с вашими. К тому же она вам симпатична, отличается деликатностью, тактичностью и мягкосердечием. Едва ли вам может прийти в голову, что кто‑то специально изучил ваши привычки и вкусы, а затем подослал к вам человека, который намеренно внушил вам уверенность, будто вы воистину родственные души с одинаковыми симпатиями и антипатиями, предрассудками и интересами. Планом предусмотрены частые встречи с этим человеком и вы постепенно проникаетесь к нему доверием.

— Продолжайте, — попросила Сельма Ансон.

— В нужное время, — сказал Мейсон, — он сигнализирует оперативнику, ведущему слежку в открытую и тот начинает ходить по пятам за объектом до того момента, когда объект не обратится к первому оперативнику со словами: «Посмотрите вон на того человека, который идет за нами. Вот уже дня три или четыре он не отстает от меня!». Если же объект окажется невнимательным, инициативу возьмет в свои руки сам оперативник и скажет: «Взгляните на типа, который повсюду нас сопровождает. Не поворачивайте сейчас головы, давайте дойдем до угла, там вы сможете его внимательно рассмотреть. Мне кажется, он следит за нами».

— И для чего все это? — с явным интересом спросила Сельма Ансон.

— Для того, — пояснил Мейсон, — что затем на какое‑то время наступает затишье, но через день‑два наблюдатель уже снова на месте, и первый оперативник говорит: «А ведь этот тип не оставляет нас в покое…» Естественно, вы начинаете рассуждать об этом, и оперативник непременно пожалуется: «Боже мой, ума не приложу, зачем кому‑то вздумалось следить за мной?» Тяжело вздохнув, он неуверенно добавит: «Конечно, кое‑какие основания имеются, но это до того сомнительно… просто не верится…» Естественно, объект спрашивает: «Боже, какие же это могут быть основания?» И вот тут‑то оперативник выложит свои козырные карты. Давайте предположим, что объект подозревается в отравлении соседских кошек.

— Кошек? — воскликнула Сельма Ансон.

— Кошек, — подтвердил Мейсон. — Травит соседских кошек.

Миссис Ансон нахмурилась.

— Итак, — продолжал Мейсон, — оперативник заявляет: «Пожалуй, он действительно преследует меня. Понимаете, по соседству со мной проживают люди, которые обвиняют меня в отравлении их кошек. Я действительно терпеть не могу этих животных, об этом всем известно. Кто‑то занялся истреблением кошек в нашей округе, а подозрение пало на меня. Вот я и подумал, не следит ли этот тип за мной в надежде раздобыть доказательства? На прошлой неделе от отравы околел какой‑то очень породистый и дорогой кот, а его хозяин выкрикивал угрозы в мой адрес, не стесняясь в выражениях».