– Откуда это? – спросил он, почесывая в бороде. Всем мил Соболин, но привычки у него…

– Иратов сегодня рассказал, – ответила я, застегивая верхнюю пуговку блузки. Шах с облегчением вздохнул и отправился курить. Соболин все еще смотрел на текст.

– На прошлой неделе это было, Валентина отписала. Нам ребята из наркоотдела слили. И не 60 го года рождения, а 61 го, – сказал он поучительно. – Ходила бы на работу – знала бы.

Иратов, сукин сын! Поймал на тухлую, прошлой недели информацию! И Соболин хорош, только и знает, как на меня докладные строчить, Гамлет хренов! Мстит, что ли, за несостоявшуюся любовь? Я выкинула информашку про Улаева, быстро подкрасилась перед зеркалом и, надевая пальто на ходу, выскочили из агентства.

– Счастливая! – крикнула мне вдогонку Марина Борисовна в коридоре. Ну, хоть кто то меня понимает в этом доме!

Я действительно была счастлива. Я забыла все неприятности, я купалась в лучах Аркашиной любви. Вернулось забытое ощущение постоянного пьянящего праздника, когда весь мир, со всеми его удивительными штуками, принадлежал нам двоим. Мы то ехали играть в казино, то неслись за город кататься по заливу на «Буранах», то ели палочками суши в японском ресторане. Мы разговаривали и разговаривали, и мне никогда не было так интересно с ним, как после этой разлуки, и нам не хватало времени любить друг друга и разговаривать друг с другом… Мы утром разбегались каждый по своим делам, я ехала на работу сонная, счастливая, усталая.

– Зайчишка, давай поедем в теплую далекую страну на пару недель. На Кипр или в Испанию, – как тебе?

– У у у! Аркашенька, поедем, поедем. Знаешь, как я зиму ненавижу?

– Отлично, вот я тут свои дела немного поделаю,

отпразднуем мой день рождения и поедем.

Я поцеловала его красивую холеную ладонь, он пощекотал меня бородкой (я вдруг мимолетно вспомнила Володю, и мне стало неприятно). Вспомнила Со болина, потом работу, потом Тимурыча… Аркаша, словно прочитав мои мысли, вдруг сказал:

– Зайчишка, а тебе обязательно работать в этой шарашкиной конторе имени Обнорского?

– Да нет…

– Ты ведь не по идейным соображениям там во всей этой мерзости копаешься?

– Нет. Конечно, нет. – Аркаша смотрел на меня нежно и перебирал мои волосы. – А что тебе подарить на день рождения?

– Себя.

–

Этот день рождения Аркадий решил отпраздновать на даче, в первое воскресенье марта. Собственно, дачей это можно было назвать лишь условно. В сосновом лесу, на самом берегу Финского залива, стоял за капитальным забором трехэтажный особняк красного кирпича с подземным гаражом, сауной, солярием и бассейном. Гости собирались в гостиной на первом этаже, – в огромном камине горел огонь, на стенах висели шкуры, и сидели на деревянных притолоках тетерева со стеклянными глазами.

В новом алом платье с открытой спиной мне было тепло, а атласные алые же туфли я сняла, чтобы насладиться теплым длинноворсовым ковром под ногами. Платье и туфли мне привез Аркаша, и изящный браслет, который сверкал на моей руке, и колье, и серьги. Он хотел, чтобы на его дне рождения я была неотразима. Кто бы сомневался!

Правда, сравнивать было практически не с кем. Гости подъезжали к воротам, охрана открывала, и Аркашины друзья входили в дом. Это были мужчины всех возрастов и видов: от откровенных бандитов до людей вполне интеллигентного вида. С одним из бандитов приехала сестра Аркаши – лет тридцати пяти, невысокая, со спортивной крепкой фигурой. С ней приехал сын, племянник Аркаши, о котором он заботился как о собственном чаде. Катя чмокнула брата, поздоровалась со мной и удалилась наверх.