— И что он вам сказал на это?

— О, он был очень любезен. Поблагодарил меня, но мне не удалось ничего из него выудить, он только отвечал на мои вопросы. Единственное, что он сказал, это то, что постарается приехать как можно скорее.

— Когда вы ему звонили?

— Да в то же время, что и шерифу.

— Тогда он скоро должен быть уже здесь, — сказал Дюриэа, взглянув на часы?

— Давайте прикинем. Если вы звонили ему…

— Мне кажется, это он, — перебил его Джентри, когда раздался шорох колес подъехавшей к стоянке машины. — Ну и мощный же у него автомобиль. Мне его в окно видно.

На крыльце послышались быстрые шаги, и раздался голос одного из зрителей:

— Но они все там, внутри. Входите, если они за вами посылали.

Стэнвуд толчком открыл дверь и остановился на пороге, с вызывающим видом оглядывая находящихся в комнате.

— Ну, — сказал он, — в чем дело? Кому я понадобился?

— Вы и есть Стэнвуд? — спросил Джентри.

— Да, — кивнул Стэнвуд. Он взглянул на распростертое на полу тело, а затем перевел недоверчивый взгляд на Джентри. — Это что, ловушка? — спросил он с негодованием. — Вам бы хотелось, чтобы я кое-что рассказал вам об операциях моего шефа? Если это так, то вы зря на это рассчитываете.

— Эту хибару снимал Прессман? — спросил шериф.

— Вы зря обратились ко мне с этим вопросом. Я всего-навсего его бухгалтер.

— Вы хотите сказать, что даже если он и снимал этот домик, то вы все равно нам об этом не скажете?

— Я имею в виду, что мне платят за то, что я веду финансовую отчетность. Скажите же мне наконец, что вы конкретно от меня хотите?

Тут Лассен указал ему на труп.

— Взгляните на него, — спокойно сказал он.

— Хорошо, — согласился Стэнвуд.

— Полагаю, что мне следует это сделать. Господи Боже, никогда не думал, что можно так изуродовать человека, если попасть в него из револьвера!

— Револьвер достаточно мощный, большого калибра, — пояснил шериф?

— Давай, Джентри, снимай с него полотенце.

Полицейский наклонился и открыл мертвое лицо.

Стэнвуд попытался что-то сказать непослушными губами, но они ему не повиновались. Он издал какой-то непонятный, клокочущий звук, закашлялся, кивнул, лицо его, казалось, превратилось в какую-то маску.

— Да, это он, Прессман… Дайте мне выйти, мне нехорошо.

Глава 15

Милдред Дюриэа принесла мужу шлепанцы, трубку и спортивную вечернюю газету.

— Тяжелый был день? — спросила она.

Дюриэа удобно устроился в кресле, сбросил с себя туфли и надел шлепанцы, расстегнул пуговицы на пиджаке и со вздохом облегчения вытянул ноги.

— Если говорить о таких днях, как у меня выдался сегодня, — объявил он, — то что же тогда вообще такое “тяжелая работа”?

— Ну что же делать, — утешила Милдред, протягивая ему трубку и кисет, — ты же сам мечтал когда-то об этом.

— Да я разве спорю.

— Скажи-ка, — нетерпеливо спросила Милдред, — а деда ты там случайно не видел? Что он там делал?

— Твой дедуля, — был вынужден признаться Дюриэа, — вел себя прекрасно. Он замечательно держал себя в руках и ограничивал свою активность тем, что заглядывал во все окна и мучил вопросами свидетелей. В том, чтобы выкачать из человека как можно больше сведений, ему равных нет.