|
Что-то внутри говорило мне, что она ему жена, и от этой мысли меня затошнило. 2 В ту ночь я спал плохо - от разных мыслей пухла голова. Я думал о предложении Эйткена - такой случай, безусловно, выпадает раз в жизни. Я думал о предстоящем заседании правления - орешек, который необходимо разгрызть. "Международное Тихоокеанское агентство" имело пять директоров. Четверо из них были банкирами, они полностью доверяли Эйткену и в вопросах политики фирмы всегда шли ему навстречу. Пятый же - юрист Селвин Темплмен - считал себя крупным знатоком рекламного дела и поэтому часто вмешивался в работу Эйткена. Завтра тягаться с ним придется мне, и эта мысль не доставляла никакого удовольствия. Еще одна проблема - счет Вассермана. Джо Вассерман возглавлял крупнейшую на побережье фирму по изготовлению телевизоров. Он принадлежал к числу наиболее важных наших клиентов, платил большие деньги, и прекрасно это знал. Время от времени он грозился, что расторгнет с нами контракт и передаст всю рекламу, а вместе с ней и деньги другому агентству. Но пока нам удавалось его удержать. Он был одним из немногих, с кем всегда имел дело лично Эйткен. Теперь эта обязанность ложилась на меня, и это тоже не доставляло мне удовольствия. Наконец, меня мучила мысль о том, что, по всей вероятности, в течение целого месяца хозяином в "Международном" буду я. Это значит, что под моим началом будут работать сто пятнадцать мужчин и женщин, а в любое время рабочего дня мне могут позвонить, написать или обратиться со своими проблемами лично двести три клиента нашего агентства, ни секунды не сомневаясь, что я мгновенно отвечу на любой их вопрос. Раньше это меня не особенно беспокоило - я знал, что, если захожу в тупик, всегда можно обратиться к Р.Э. и предоставить искать выход из лабиринта ему. Собственно, я мог поступить так и сейчас, но его мнение обо мне резко бы упало. В конце концов, человек со сломанной ногой вправе рассчитывать на то, что тревожить его будут только в самом крайнем случае. Короче говоря, и эта мысль доставляла мне мало радости. За окном светила луна, с легким шелестом накатывался на берег океан, а я лежал в постели, окруженный, казалось, совершенно неразрешимыми проблемами. И вдруг я понял, что лежу в темноте без сна вовсе не из-за них - и у меня перед глазами стояла любующаяся собой в зеркале жена Роджера Эйткена. Вот почему я не мог заснуть! В сознании еще и еще раз проигрывалась виденная мною картина: она - сама свежесть и красота - поднимает с белых плеч густые каштановые волосы, тонкая рубашка обтягивает изящную грудь. Такая невыразимо желанная, но, увы, жена Роджера Эйткена. Эта картина не давала заснуть, меня знобило, словно в лихорадке. Почему Эйткен женился на ней - ведь она годится ему в дочери? А она, она-то почему вышла за него замуж? Уж конечно, не по любви, какая же девушка полюбит такого человека, как Р.Э.? Только не думайте, что я не пытался отогнать эти мысли. Наоборот, я всячески старался не думать о ней. Она, говорил я себе, - жена Р.Э. и потому должна быть для меня святыней. Она предназначена не для меня. Я - сумасшедший, что вообще вот так о ней думаю. Но ничего не помогало. В эту ночь я спал плохо - никак не мог выбросить ее из головы. Утром я приехал на работу в начале десятого. У самого лифта столкнулся с Пэт. Лифт был переполнен, и нас прижали к стенке. |
