Ну что с этими женщинами делать?

С глупыми – скучно. С умными – тяжело.

Из всех загадок цивилизации для меня самая удивительная женская пунктуальность. Вернее, ее полное отсутствие. Все представительницы прекрасного пола, которых я на своем веку повидал немало, имели одну общую привычку: опаздывать на назначенные встречи.

Я вынул из кармана табак, трубку и все необходимые для их использования принадлежности. Прием сработал – через каких то пару затяжек в дверях показалась она, Марина Ясинская, двадцати трех лет, глаза серые, рыжая копна волос до плеч, на носу конопушки, которые она стремилась извести на нет разнообразными косметическими средствами, факультет журналистики – не помню, четвертый или пятый курс, статьи о новостях поп и рок музыки в «Телескоке».

В этот раз что то во внешности моей милой было не так – по лицу размазан грим, светлая футболка перепачкана.

А что с прической? Вместо гривы какие то обдерганные сосульки…

– Мариша… – Я кинулся навстречу, стараясь не опрокинуть кофеманов с их столиками.

Вблизи Марина выглядела совсем неважно: щека расцарапана, на лбу синяк, волосы обкромсаны беспорядочными клоками.

Уткнувшись мне в плечо, Мариша зарыдала. О приятном времяпрепровождении можно было забыть.

Я поймал машину, втиснул нервно всхлипывающую Марину на сиденье, сел следом, назвал адрес. Вез я ее туда, куда и собирался везти изначально, назначая свидание, – на квартиру к Ваське Политову, своему бывшему сослуживцу по одному из питерских театров.

Вот и приехали. Типовой «корабль» на Гражданке. Четвертый этаж, мы на месте – однокомнатная Васькина квартира с крохотной кухней. Хозяин, оставив мне ключи, на пару дней отъехал на гастроли в Волхов, радовать детишек «Котом в сапогах». Возле кровати цветы, в холодильнике – шампанское, фрукты. Все это я завез загодя, предвкушая наши послекофейные развлечения. Не до них.

Мою спутницу колотила крупная дрожь. Успокоить женскую истерику – примерно то же самое, что голыми руками тормозить паровоз. Тут то шампанское и сгодилось – хлопнула пробка, и я силой влил в Марину несколько глотков.

Поперхнулась, закашлялась, но лекарство подействовало. Я усадил ее на стул на кухне и принялся втолковывать, как маленькой:

– Котенок, ты можешь ничего не рассказывать, даже не отвечать, просто кивай… Сейчас я тебя отведу в душ. Хорошо?

Кивок.

– Мне придется тебя раздеть…

Замерла… Кивнула. Вот и ладушки.

Я включил в ванной свет и осмотрелся – ничего, сойдет, сейчас не до высот эстетики. Сполоснул ванну, пустил горячую воду. Вернулся на кухню, где, привалившись к холодильнику, сидела Марина.

Я перенес ее в ванную. Осторожно стащил с девушки перемазанные грязью джинсы и футболку, затем трусики – лифчик юная леди не носила принципиально, но сейчас мне было не до эротических фантазий. От кучки одежды на полу почему то несло помойкой.

Марина сама забралась в ванну.

Я присел на эмалированный бортик и стал аккуратно смывать с нее грязь, слезы и размазанную косметику…

Потом закутал девушку в огромное махровое полотенце, уложил ее на диван, сверху накинул плед с тиграми. Вскоре поспел чай…

Марина вроде бы окончательно успокоилась. Я сел рядом на краешек дивана, обхватил ее ладонь своими руками.

– Котенок, теперь, если можешь, расскажи, что с тобой случилось?

***

Пару недель назад на улицах появились афиши, извещавшие, что в городе пройдут «эксклюзивные четырехдневные гастроли» легендарных рок звезд с Британских островов «Води Джи». Радовать слушателей они собирались в двух престижных ночных клубах на Невском проспекте: «Лаки чен» и «Голден боллс».