– О'кей, будет вам ваша штука. Мелочный вы человек, лейтенант.

– Но вы покажете мне деньги.

– Что значит: покажете? – не понял я.

– Я отведу вас к контейнеру только после того, как вы заплатите мне штуку баксов и покажете мой лимон. Хочу знать, что у вас есть эта сумма.

Я засмеялся. Слегка презрительно, но, в общем, благодушно.

– А что смешного, господин Хайрат?

– Нет, ничего… ничего смешного нет, господин лейтенант. Вы увидите и даже пощупаете деньги своими руками.

– Когда?

– Тогда, когда поедем брать пробу. Завтра вас устроит?

– Устроит. Только не вздумайте делать глупостей, лейтенант. Вы меня поняли?

– Я то понял… и вы тоже не порите ерунды, меня прикрывает спецназ МВД.

– Ладно, хоть спецназ ФСБ. Где и когда встречаемся завтра?

– В Выборге.

– В Выборге?

– В Выборге, в Выборге… у вокзала, в полдень.

– Хорошо, в полдень у вокзала. Всего доброго, господин лейтенант.

– До свидания, господин Хайрат… Кстати, нельзя ли получить рубликов двести в счет аванса? Так сказать: джентльмен – джентльмену.

Нет, мужики, не пойму я Отечества никогда!

***

В советские времена городам любили вешать бирки: город химиков. Или – город нефтяников. Текстильщиков. Металлургов. Черт знает кого. Ну Иваново – город невест… Это все знают. А вот Выборг – это город таможенников. С легендарным Верещагиным прожорливое племя таможенное не имеет ничего общего.

Продувные морды с бегающими жадными глазенками поверх усыпанного перхотью мундирчика… карманы бездонные… ба! Да не внуки ли это Чичикова Пал Иваныча?

«Нет– с,  отвечают дружно, – никак нет с! Мы люди государевы. Службу блюдем с… живота не щадим. А вы все в декларации указали? Па азвольте».

Я въехал в древний Випури, он же Выборг. Навстречу катились огромные фуры. По плохим, разбитым дорогам, мимо скучных, серых домишек, в которых отсыпаются несовершеннолетние проститутки… Выборг – не только городок таможенников, это еще и город наших дорогих гостей из Суоми. Дорогие гости, напившись дешевой русской водки, очень любят забавляться с молоденькими русскими девочками… они люди цивилизованные.

Но сейчас меня мало все это интересовало. Сейчас меня интересовал только стальной цилиндрический контейнер с черной маркировкой. Посвященному человеку эта нанесенная по трафарету цифирь, наверное, скажет многое. Мне она не говорит ничего.

Кроме того, что внутри стального с мощной свинцовой подкладкой цилиндра лежит высокообогащенный уран. Его нужно вернуть туда, откуда он похищен.

Я въехал на площадь перед вокзалом.

Припарковался возле «четверки» с плафоном «taxi» на крыше. Водитель, жующий резинку, окинул меня равнодушным взглядом. До полудня оставалось еще восемь минут. Где то рядом со мной уже находились сотрудники наружки ФСБ и бойцы РОСО «Град».

Я откинулся в кресле «тойоты», прикрыл глаза. Время тянулось медленно. В дорожной сумке на заднем сиденье лежал миллион долларов США. Костин сказал: подлинные. Пусть проверяет сколько хочет.

К таксисту на «четверке» подошли две молодые женщины. Обе вызывающе накрашенные, обе на высоченных каблуках. Одна наклонилась к водителю, до меня доносились обрывки разговора: «…В Хельсинки…» – «А хоть в Стокгольм!…» – «Не, дорого. Давай половину натурой, минетом…» – «На хрен нужно, максай бабки…» – «Дорого…» – «Раха максетти {Платить деньги (искаж.