Дела…

– Да да. Конечно.

Повзло ушел, а Андрей с нескрываемым интересом углубился в материалы папки, закурил еще одну сигарету.

– Андрей, – позвала я. – Андрей Викторович…

– Да?

– Это предложение, от Лепесткова… Оно еще в силе?

– Конечно. Вы согласны?

– Да. Согласна.

– Хорошо, – Обнорский захлопнул папку. – Завтра Коля отвезет вас на встречу с кандидатом.

***

Горностаева долго хохотала, когда я рассказала ей, что произошло в кабинете Обнорского.

– Чего тут смешного? – не поняла я.

– Обнорский тебя поймал, Мариша.

Поймал…

– Что значит – «поймал»? – я чуть чуть обиделась.

– Они с Повзло специально тему про Агеева и Авдотина в твоем присутствии обсуждали. Обнорский знал, что ты заглотишь эту наживку. И ты послушно заглотила.

– А если это мой шанс? Может, мне удастся поставить Агеева на место?

Валя была единственным человеком в Агентстве, кроме Каширина, разумеется, которому я рассказала о пистолете.

Горностаева вдруг посерьезнела:

– Смотри не заиграйся. Помнишь, чем дело с Алавердыевым закончилось?

– Разумеется. Полным хеппи эндом.

– А могло быть по другому.

– Но ведь что было – то прошло. Правда?

– Как знать. – Валя включила компьютер, в базе которого хранились наши досье. – Давай лучше еще раз посмотрим, что у нас на Авдотина и Лепесткова есть.

***

Сергей Афанасьевич Лепестков назначил встречу на полдень. За пять минут до срока мы с Колей Повзло были уже на месте.

Предвыборный штаб генерального директора топливной компании «Клаксон»

Сергея Афанасьевича Лепесткова располагался на одной из центральных магистралей города – Московском проспекте.

Простор, евростандарт, полная компьютеризация и иллюминация. Сергей Афанасьевич мог себе это позволить. Как ни странно, знакомых лиц среди сотрудников штаба я не увидела. По кабинетам сновали какие то плохо вымытые бесполые существа в лохмотьях «унисекс». Узнав, кто я и откуда, они сразу дали понять, что я имею счастье сотрудничать с командой самых крутых в нашем городе, а может быть, и в России пиарщиков. Я поверила на слово, почтительно склонила голову перед профи и занялась своей работой, которая состояла в составлении ежедневных мониторингов прессы и отслеживании предвыборных реляций конкурентов в городских СМИ.

Молодые люди на фоне евростандарта первое время работы в штабе резали глаз, но потом с ними стали происходить чудесные превращения. Превращения, как я потом заметила, происходили по мере поступления выплат от кандидата. Сколько им платил Лепестков, я не знала, поскольку сама работала безвозмездно, то есть даром. Деньги за использование знаний и опыта сотрудника Обнорского должны были поступить на счет Агентства. Судя по тому, как кардинально сменили свой прикид молодые профи, платили им неплохо. В кабинетах стало намного легче дышать, потому что сигареты «Прима» мальчики и девочки сменили на «Парламент». Впрочем, после того как мне на глаза попалась листовка с биографией кандидата, которую, пыхтя и отдуваясь, составляли сразу несколько юных гениев, я утратила к ним всякое почтение и интерес.

Зато довольно любопытно было наблюдать за посещавшими наш штаб сторонниками кандидата Лепесткова. Мне даже пришлось пожать единственную, уцелевшую в гангстерской войне руку лидера одной из крупных преступных группировок.

Милейший человек в общении – галантно пригласил меня поужинать с ним вместе.

Соблазн был велик, но я вовремя вспомнила своего басурмана и праведный гнев Горностаевой и отказалась, сославшись на преданность делу Лепесткова.