Мы пересказали ему версию Спозаранника про кузов и двигатель. Он внимательно выслушал, потом сказал:

– Я вас понял, господа. Подходите завтра к двум часам дня, здесь как раз будет специалист, который сможет реально оценить объем работ. А что касается документов… Если впоследствии, после работы, которую мы выполним, вы еще будете испытывать потребность в воссоздании или просто получении документов, мы сведем вас с соответствующими сотрудниками специально уполномоченных на то служб, которые, разумеется, в рамках возможностей действующего российского законодательства, решат ваш вопрос.

Так не изъясняется даже наш Спозаранник. Вот «понты» кидает мужик! Говорит – и сам, наверное, от своих слов тащится.

– А куда вам можно будет позвонить?

– Сюда, в сервис. Вы же номер знаете, насколько я понял.

– А сотовый на всякий случай нам не дадите?

– Зачем? Да у меня его и нет. Извините, господа, у меня очень много дел, мне приходится с вами распрощаться. Всегда рад вам помочь.

– До свидания.

Мы расстались, пожав друг другу руки.

Мне показалось, что его голос знаком, где то совсем недавно я его слышал. Сделав буквально несколько шагов по направлению к воротам, я вдруг понял, что именно этот голос отвечал мне, когда я звонил на сотовый телефон, сохранившийся в электронной памяти трубочистовского японского аппарата. Я хотел уже сообщить об этом Шаху, но в тот момент, стоило мне открыть рот – я вдруг заметил то, что заставило меня мгновенно забыть обо всех телефонах на свете. Да и Шах разинул рот.

Но у нас хватило ума все таки продолжить наш путь к воротам.

– Слушай, мы с тобой три часа сидели на лавке как два дурака – и не обратили на него внимания! – сокрушенно сказал Шах.

– Все нормально, мы и не могли его заметить. Он стоит за воротами, и нам его просто не было видно, так что не надо расстраиваться, – утешал я Витька… Но больше самого себя, чем его.

13

– Как. успехи? Нашли депутата? – встретил нас Спозаранник.

Они с Горностаевой сидели в его номере и играли в дурака. Но увидев наши сияющие физиономии, Глеб замолчал. Молча ждал, переводя взгляд с меня на Витьку и обратно. А мы, следуя законам драматургии, тянули время, выдерживали паузу.

– Ну говорите, давайте уже, чего молчите! – не выдержал наш мини шеф.

– Хорошо, слушай и удивляйся, – начал я. – Автосервис как автосервис, ничего в нем необычного нет. Нормальные люди работают. Тот, который с нами разговаривал, имеет трубку, на которую звонил Трубочистов и я вчера.

– Выражайся нормально! – потребовал Глеб. – Фразы строишь как то по идиотски.

Хорошо, вы установили, что сотовый принадлежит человеку из автосервиса. Как это может приблизить нас к разгадке тайны?

– Может, и никак. Но мы видели там еще кое что, гораздо поинтереснее.

– Так говори! Не устраивай тут театр.

– Там, на территории, сбоку от ворот стоит зеленый «опель» без номеров. Зеленых «опелей» много, но у этого на правой задней двери – декоративная оранжевая клякса. А таких совпадений не бывает!

Спозаранник ничего не ответил, он уставился в одну точку и, судя по выражению его лица, усиленно анализировал информацию. Горностаева воспользовалась моментом и незаметно скинула две карты в стопку «бито».

– Итак, теперь можно подвести какие то итоги, – вышел из ступора Глеб, – мы знаем, что депутат был похищен после того, как ушел с кем то на встречу. При этом он усиленно ее рекламировал, вернее, афишировал. В машину его посадили в людном месте на глазах десятков свидетелей.

На машине были номера, что странно для такой ситуации.