Лаутон уже рычал в трубку:

— Почему вы не позвонили мне, Джейн?

— У меня в тот момент не было такой возможности. Поэтому я и звоню вам сейчас.

— Ну, сейчас уже ничего не поделаешь. Немедленно приезжайте ко мне. Я буду вас ждать.

— Хорошо. Но сначала мне необходимо зайти к Марте.

— Что ей опять нужно, этой Марте?

— Ей ничего не нужно, Лаутон. Но ведь она — моя единственная сестра. И я хочу знать, как поживает Марджи.

— Ну что же, постарайтесь, чтобы этот визит отнял у вас как можно меньше времени. А после этого быстрее приезжайте ко мне. А кроме того, я хочу дать вам еще один совет.

— Какой?

— Поскольку вы сейчас находитесь в банке, снимите со своего текущего счета все деньги, которые там имеются.

— Но зачем же?

— У меня мелькнула мысль, что ваши противники могут попытаться наложить арест на ваши деньги.

— Кто же это?

— Скотт Шелби.

— Но какое же он имеет право?

— Не будем сейчас обсуждать это. Возьмите из банка все свои деньги до последнего цента, положите их в свою сумочку и унесите домой. Много ли у вас денег там?

— Немногим более двух тысяч долларов. Хорошо, Лаутон, если вы считаете это необходимым.

— Да, необходимо. И никому не говорите об этом.

— Хорошо, Лаутон.

— И как можно скорее приезжайте ко мне.

— Да, Лаутон.

— И не говорите Марте о том, что у вас при себе есть эти деньги, — предостерег он ее еще раз перед тем, как повесить трубку.

Глава 3

Джейн Келлер проехала на трамвае до остановки Омена‑авеню, прошла пешком два квартала и остановилась перед трехэтажным кирпичным домом. Нажала кнопку звонка, над которым была надпись: «Управляющий». Через пять секунд дверь автоматически открылась, и Джейн вошла в вестибюль, богатый, но неуютный и жесткий, как свеженакрахмаленная одежда сестры милосердия.

Поднявшись на несколько ступенек и пройдя через коридор, она остановилась перед первой дверью слева от дощечки «Управляющий», под которой была прикреплена визитная карточка: «Миссис Марта Стенхоп». Джейн отрывисто постучала, и Марта открыла ее.

Марта была старшей сестрой Джейн. Ей уже стукнуло сорок лет, и у нее проявилась склонность к полноте. Но она сопротивлялась этой тенденции и сохраняла привлекательный вид. Ее муж умер уже пятнадцать лет тому назад, и она вдовела. Необходимость обеспечивать себя и дочь сильно изменили ее характер. Она пристально оглядывала свое окружение, стремясь использовать любую возможность заработка. Эгоизм, впрочем оправданный, стал основной чертой ее характера. Глаза ее постоянно были широко раскрыты, и в них сквозили настороженность и жадность. Это выражение глаз сохранялось даже тогда, когда она смеялась.

— Хэлло, Джейн. Не думала, что это ты. Я как раз одевалась и решила, что ко мне снова идет какой‑нибудь человек, ищущий квартиру. Можно дать хоть дюжину объявлений о том, что свободных мест нет, однако люди продолжают являться и спрашивать, не собирается ли кто‑нибудь освободить квартиру или не знаю ли я, где имеются свободные. Входи и садись. С минуты на минуту вернется Марджи.

Джейн последовала за Мартой в комнату, загроможденную мебелью, села на стул, положила руки на колени и улыбнулась смущенной улыбкой.

— В чем дело? — спросила Марта. — У тебя странный вид.

— Да, я только что пережила небольшой шок.

Марта взглянула на нее жестко и пытливо.

— Что еще за шок? — проговорила она скороговоркой.

— Я была в банке.