|
Он протянул ему листок бумаги и прошептал:
- Это заверенная фотокопия заявления Гатри Балфура на выдачу
водительского удостоверения.
Мейсон кивнул, развернул лист, взглянул на него один раз, потом еще
раз и свернул его.
Дорла Балфур со стройной фигурой и выразительными карими глазами
произвела большое впечатление на присяжных. Несколько подавленное
настроение миссис Балфур показывало, что ее естественная жизнерадостность
несколько приглушается из почтения к серьезности ситуации. Она с самого
начала понравилась присяжными.
Она продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес, удобно
устроилась в кресле, предназначенном для свидетелей, элегантно опустившись
в него, подняла ресницы и посмотрела вначале на заместителя окружного
прокурора, затем на присяжных, а потом снова опустила ресницы.
В этот момент в зале суда послышался какой-то шум и напоминающий
медведя-гризли окружной прокурор Гамильтон Бергер стремительно влетел в
зал.
Требовалось лишь раз взглянуть на его самодовольное, победное
выражение лица, как становилось ясно, что до него донеслись слухи о полном
замешательстве и растерянности Перри Мейсона. Окружной прокурор специально
пришел, чтобы лично участвовать в полном разгроме противника.
Ему много раз доводилось видеть, как Мейсон, с поражающей
находчивостью и изобретательностью выкручивался из казавшихся безнадежными
ситуаций. На этот раз Гамильтон Бергер, перед тем, как появиться в зале
суда, подождал, пока Мейсон не использовал все свои стрелы. Всем стало
очевидно, что Дорла Балфур будет последним свидетелем, и Мейсона вынудят
принять какое-то решение. Или он отправит обвиняемого в место дачи
показаний, или нет. Если отправит, и рассказ обвиняемого совпадет с
версией, представленной Баннером Болесом, то у обвиняемого есть неплохой
шанс показать, что он убил в целях самообороны. Однако, в таком случае,
Мейсон рискует признаться в непрофессиональном поведении и быть обвиненным
в попытке сокрытия доказательств, переданных ему Болесом. Если рассказ
обвиняемого будет отличаться от показаний Болеса, то нет и одного шанса из
ста, что присяжные ему поверят.
Фаррис, очевидно, старался предстать в лучшем свете перед своим
шефом. Он задал миссис Балфур свой первый вопрос:
- Миссис Балфур, вы помните вечер девятнадцатого сентября текущего
года?
- Очень хорошо, - ответила она.
- Вы разговаривали в тот день с обвиняемым?
- Да, сэр.
- Когда?
- Вечером.
- Где?
- На вечеринке, устроенной миссис Ингл в честь моего мужа. |
