|
Временами над головой принимались кружить здоровенные москиты или комары, но, похоже, их отпугивал сок, которым люди натерлись. - На ночь приткнемся здесь? - задал вопрос Уллик. - Пожалуй, да, - кивнул Доггинз. - Эх, сейчас бы сюда одно из тех иудиных деревьев! - На такой высоте они не растут. Они продвинулись еще на сотню метров, наслаждаясь ощущением ходьбы по ровной земле. - Хо-хо, не может быть! - вдруг обрадовано воскликнул Уллик. - Ты о чем? - удивился Доггинз. - Ты говорил, слишком высоко. Вон смотри! - он указал на неглубокую лощину, умещенную на восточном склоне холма. Меж деревьев стелилась сочно зеленая трава, вся в ярко-голубых брызгах похожих на маргаритки цветов. Примерно в центре росло дерево, тоже с серебристой корой и широкими листьями. - Может, попробуем? - повернулся Уллик к Доггинзу. Доггинзу явно не хотелось сбиваться с темпа, но два часа непрерывного подъема тоже давали о себе знать, ноги сводило. Он пожал плечами. - Смотри, как знаешь. Уллик, довольно хохотнув, сбросил на землю заплечный мешок и игриво дернул за тунику Найла: - Оглянуться не успеете, я уже нагоню. От того, что произошло следом, все остолбенели. Уллик бежал по поляне к дереву, как ребенок на речку. Местность была ровной и великолепно просматривалась на полсотни метров в любую сторону. И вдруг, с потрясающей быстротой прянув из-под земли, Уллика всосало в себя что-то черное. На миг показалось, что это какой-то огромный черный цветок с зевом-раструбом, но тут из зева прорезались извивающиеся щупальца и стали затягиваться вокруг рук и шеи отчаянно бьющегося и вопящего Уллика. Первым спохватился Доггинз; сорвав прилаженный сверху к мешку жнец, он навел его на цветок. Симеон резко пригнул ствол оружия книзу: - Ты что, погубишь парня! От воплей Уллика мороз шел по коже. Но вот юноша смолк: черное щупальце, обвив голову, закрыло рот. - Господи, что это? - потрясение спросил Доггинз. - Земляной фунгус, - Симеон спешно высвобождал из ножен мачете. - Убить его можно, только когда перережешь корни. Он помчался через поляну, Манефон за ним. У Уллика снаружи оставалась только голова; туловище исчезло в черном коконе, - уходящем нижним концом в землю. Юноша по-прежнему отчаянно бился. Манефон занес над головой мачете и со всей силой рубанул по месту, где фунгус врастал в землю. Плоть, судя по всему, была упруга, как резина. Манефон с Симеоном, чередуясь, наносили частые удары, в то время как фунгус хлопотливо пытался скрыться назад под землю. Каждый удар требовал расчетливости: не покалечить бы Уллика. Манефон, отбросив мачете, обхватил фунгус руками; щупальца не замедлили схватить его за шею. Симеон взялся оттаскивать Манефона и угодил в щупальца сам. |
