Так что едва тролли выбили колёса у телеги, сняли боковые стенки и соединили их с дном, я рыбкой скользнул под импровизированный щит.

— Морок, на расстоянии! Ждёшь сигнала!

Уже освобождённый от телеги медведь рыкнул и, встав на задние лапы, видимо, чтобы вражеские лучники прочувствовали всё, что их ожидает, отступил на безопасное расстояние.

В то же время от Шиленовских наездников откололись две группы по пять ушасто-мохнатых и, тоже держась на безопасном расстоянии, стали огибать крепостную стену.

Особой надежды у меня на них не было, но по крайней мере отвлекут внимание противника и при удачном стечении обстоятельств наведут шороха.

— Вперёд, бегом! — для пущей доходчивости я толкнул стоящего передо мной тролля, и весь десяток под мой счёт помчался вперёд, держа перед собой здоровенный щит.

Тут же раздался стук. Видимо, кто-то на стене сообразил, что мы не поздороваться спешим, и принялся стрелять по нашему мобильному укреплению.

Впрочем, то, что обычные стрелы его пробьют, я не боялся, не зря же вся эта конструкция под полтонны весом была обшита листьями металла.

А вот то, что какой-нибудь из троллей собьётся с шага, и эта махина нас придавит, опасения были.

Так что звук столкновения с воротами, несмотря на то, что стрелы били по щиту с такой частотой, что, казалось, будто ливень хлынул, я воспринял с радостью.

На то, чтобы вытащить из инвентаря три заряженных «добротой» канистры и поставить их у ворот, у меня ушло меньше минуты.

— Влево! — скомандовал я, едва самодельный фитиль загорелся, и тут понял, что за шумом выстрелов тролли меня не слышат.

Пришлось потратить несколько драгоценных секунд, стуча рукоятью Ублюдка по глухим шлемам с узкими прорезями для глаз, прежде чем хоть один из них меня понял и рванул в сторону, таща за собой остальных.

Правда, не налево, а направо, однако главнее было убраться подальше, а не блюсти точность исполнения моих приказов.

И ушли мы весьма кстати. Сопровождаемые непрекращающимся стуком и летящей сверху руганью успели пробежать вдоль стены метров пятнадцать, как прогремел взрыв.

«Дождь» на мгновение стих, а маты сменились криками паники.

— Люблю паникёров… Не уважаю, но люблю… — пробормотал я, тут же отработанным движением выбив Ублюдком дробь на шлемах троллей.

В этот раз смена направления движения произошла куда быстрее, и в проём, где некогда находились ворота, мы ворвались, когда ещё не успел улетучиться дым.

Впрочем, взломать первый рубеж обороны всегда было не трудным делом, а вот закрепиться на рубеже да ещё со столь малочисленным составом надо ещё постараться.

И что самое печальное, ближайшие пятнадцать — двадцать минут стараться буду не я, а вот эти бронированные увальни…

* * *

Там же

Чуть раньше

— Вставай! Вставай же… бесполезный кусок дерьма!

Станислав ощутил, как его голова болтается из стороны в сторону от хлёстких пощёчин. Третья… Четвёртая…

— Стой… Стойте… — с трудом, открывая глаза, прохрипел демиург и тут же заорал от ужаса, увидев покрытое волдырями ожогов лицо Якоба.

— Он провёл нас… — с трудом прохрипел сидящий на коленях подле Соболева наёмник. Судя по внешнему виду, оставалось ему недолго. — Стас, продержись два часа… Два долбанных часа! Дождись меня!

— Что? Ты про что? — Станислав, наконец, смог сесть и, на всякий случай отодвинувшись от обгорелого наёмника, принялся себя ощупывать.

Кажется, ранений не было.