Да, эти пощечины были издевательством и пыткой…

В этот момент в комнату вошла Амира с подносом, на котором стояла тарелка с завтраком и дымящиеся кружки с кофе – и тут Трэйс увидел, что она в черных очках. Однако даже они не могли скрыть синяка, пышно расцветшего под ее правым глазом.

– УБЛЮДОК! – громко прошипел Трэйс. Ругательство вырвалось у него совершенно непроизвольно и в самый неподходящий момент.

У Деккера буквально отвалилась нижняя челюсть.

– Что? – Он растерянно переводил взгляд с Трэйса на Амиру и обратно на Трэйса. – Ах ты паршивый…! – Потом обратился к Амире: – Ты слышала? Этот маленький говнюк обозвал меня… – Он навис над Трэйсом, занося для удара открытую ладонь.

Амира как то ухитрилась вклиниться между Деккером и его жертвой, не уронив подноса.

– Сам виноват! – огрызнулась она на Деккера. – Он же втюрился в меня, ты что – забыл? Ведь это была моя работа – влюбить его в себя. Он и сейчас от меня без памяти, а тут увидел мой фингал. Если Хумени узнает, кто меня ударил, поверь, ты заплатишь за это. Но еще круче тебе придется, если он узнает, что ты ударил Трэйса…

Деккер медленно выпрямился и повернулся к ней.

– Советую тебе, малышка, держать язычок за зубами. Ты не скажешь Хумени ни слова, поняла? – Он сделал шаг по направлению к ней, вытянул руку и взял с подноса кружку с кофе. – Кстати, ты ведь спала с этим сопляком, верно? Так чего же тогда ты передо мной строила из себя недотрогу, а?

– Мне заплачено за то, чтобы я соблазнила Трэйса! – огрызнулась она.

– Вон оно что! – Лицо Деккера стало расплываться в жирной омерзительной ухмылке. – Так чего ж ты сразу не сказала? Я ведь тоже могу заплатить.

– Нет, не можешь, – скривилась она, отворачиваясь. – Даже будь у тебя ключи от Форт Нокса!

После этого настало время туалетных испытаний Трэйса. Деккер обращался с ним не больно то нежно и Трэйс был уверен, что толстяк брея его, нарочно порезал ему подбородок. Но, что еще хуже, во время купания Деккер чуть было не утопил его.

Но в конце концов все кончилось.

После этого ему был предложен более чем скромный завтрак, а за ним – таблетки. Причем три. Одна все таки угодила ему в желудок, смытая туда лимонадом, в то время как толстяк массировал ему горло. Зато остальные две…

Трэйс ухитрился загнать таблетки под язык, а чуть позже выплюнул их в горшок с кактусом. Но и одной, которую он проглотил, оказалось достаточно, чтобы снова отключить его…

… От самолета остались очень смутные воспоминания…

… А потом – его уже катят по бетону взлетного поля в Тель Авиве. Вокруг множество солдат в серо зеленой форме и форменных кепи с длинными плоскими козырьками, и у каждого в руках автомат. Солнце обжигает кисти безвольно лежащих на подлокотниках кресла рук. И заклинание Сола Гоковски – эхом отдающееся в самых дальних уголках его мозга.

… В такси: его голова лежит на коленях Амиры. Деккер на переднем сидении дает указания водителю.

… В машине «скорой помощи»: он лежит на спине на носилках, а рядом с ним сидит Амира и держит его за руку. Но на сей раз он больше не заснул. А продолжал бодрствовать и понемногу мысленно обследовать себя.

Он понял, что неподвижен как бревно, но органы чувств более менее в порядке. Он был слаб, словно котенок и, тем не менее, буквально горел жаждой решительных действий. Он не мог точно сказать, КАК он себя чувствует, но знал, что довольно долго пребывал в полной неподвижности.