Сенатор встал со своего места председателя и произнёс.

— Спасибо, уважаемый Авраам, за полученные от вас ответы.

Левинсон вышел из-за кафедры и снова уселся на своё место, поняв, что дал пищу для размышления всем присутствующим, но скорее, отобрав надежду, чем дав её, о получении больших прибылей.

Сенатор-демократ Эдлай Эвинг Стивенсон задумчиво смотрел вслед Аврааму Левинсону. Ему предстояло подготовить доклад президенту САСШ Стивену Гроверу Кливленду по вопросу Африки, а доклад был всё ещё сырой и противоречивый. Приглашённый Левинсон, имевший очень тесные контакты с одним из чернокожих вождей, ставшим уже известным по обе стороны океана, так и не внёс никакой ясности, ещё больше запутав клубок неразрешимых противоречий.

Одно было ясно, что всё было неясно, и нужно было дожидаться вестей с чёрного континента. Там, по всей видимости, заваривалась страшная каша, расхлёбывать которую ещё было неясно кому. И американцы не хотели быть первыми в этой каше. Но вот воспользоваться её остатками, очень было бы неплохо.

Проект Либерия с громким треском провалился. Бурный рост химического производства в Европе похоронил производство красок растительного происхождения, которые составляли половину экспорта Либерии, а плантации кофе в Бразилии обрушили цены на этот продукт, также выращиваемый на плантациях Либерии. Африканская страна свободных негров погрязла в долгах, и начала ощутимо сдавать позиции, уменьшаясь территориально и перенося старые американские проблемы на новую почву.

По каким-то необъяснимым причинам, американские негры, вырвавшись из рабства, тут же стали реализовывать его на своих расовых «братьях», да ещё и, не хуже белых, эксплуатируя местных, таких же, как и они, чернокожих аборигенов.

Афроамериканцы докатились даже до того, что стали поедать аборигенов в ритуальных целях, демонстрируя своё превосходство над местными неграми. Всё это, естественно, сказалось, мягко говоря, не самым лучшим образом, и Либерия погрузилась в мракобесие и нищету, вяло плывя на разбитом и ржавом корабле, зияющим многочисленными пробоинами по бурному морю, под названием Африка.

И теперь Эдлаю Стивенсону предстояло всё это озвучить президенту САСШ, чтобы он смог принять взвешенное и правильное решение, подкреплённое поддержкой финансовых и промышленных кругов Америки.

Глава 22 Чёрная черта

Луиш Амош, который сейчас находился в роли наблюдателя, бессильно слушал разговоры в порту и в городе о том, что английская бригада покажет чернокожему вождю, почём фунт английской соли. К англичанам были готовы присоединиться и бельгийские наёмники, сосредоточенные в Бомо. Об этом докладывали и Лёня (Леонид) Шнеерзон и Леон (Лёня) Срака, приплывшие к нему из Дуалы и посещавшие все портовые кабаки.

Фима Сосновский скромно молчал, горестно вздыхая и постоянно что-то подсчитывая на деревянных счётах, делая при этом записи красивым мелким почерком в толстых бухгалтерских книгах. Уставной капитал у него был благодаря деньгам, которые привезли с собой Шнеерзон и Срака. Теперь требовалось всё это выгодно вложить и подать бумаги на организацию акционерного коммерческого банка.

На днях он получил долгожданное письмо от матушки, всё в расплывшихся строчках, от пролитых над ним материнских слёз счастья и тревоги. Мама! Только сейчас Фима почувствовал угрызения совести и муки сыновней любви, подкреплённые вложенным в письмо конвертом из плотной серой бумаги.

В конверте оказалось письмо от его дядюшки барона Горация Гинцбурга, выражавшего своё удивление возвратом долга и честностью племянника, а также уверенностью, что Фима сможет продолжить семейное дело. В конце небольшого письма была приписка.

Постскриптум: «А если Вы, любезнейший племянник, нуждаетесь в помощи, для организации финансового дела или создания кредитного акционерного общества, то моё время и возможности будут всегда в вашем распоряжении.