Разговор шёл спокойно, с озвучиванием цифр планируемых затрат и прибылей. Через два часа делового разговора, противоборствующие стороны так и не пришли к общему мнению, приводя контраргументы, которые не могли пересилить их оппоненты. Весы решения вопроса «быть, или не быть» зависли в неустойчивом равновесии.

И тогда сенатор попросил Левинсона пройти к кафедре. Зайдя за неё, и изрядно нервничая, Авраам Левинсон положил вспотевшие и внезапно задрожавшие руки на кафедру, крепко обхватив её ладонями. Весь внутренне сжавшись, он собрал всю свою волю в кулак, и приготовился к неожиданным вопросам, попав под перекрестный огонь нескольких десятков пар внимательных глаз, смотревших на него с разным выражением.

— У вас есть торговые отношения с кем-либо из людей, предлагающих сырьё, поставляемое из Африки? — задал вопрос кто-то из владельцев металлургических заводов.

— Да, есть несколько агентов.

— Что вам оттуда поступает?

— Некорректный вопрос.

— Ответьте в общих чертах.

— Драгоценные камни, аптечное сырьё, слоновая кость и древесина.

— То есть, кроме драгоценных камней, ничего более существенного к вам оттуда не приходит?

— Можно и так сказать, — не стал спорить Авраам

— А что у вас покупают?

— У меня лично, ничего.

— Хорошо, что покупают у других, на вырученные деньги, эти африканские контрагенты?

— У меня мало сведений, но в основном, оружие.

По комнате прошёлся еле слышный шёпот людей, активно обменявшихся своим мнением. Другим было достаточно и кивка головой, или быстрого обмена понимающими взглядами.

Следующий вопрос задал один из банкиров.

— Есть ли перспективы сотрудничества и вкладывания денег в развитие чёрного континента, и организации там промышленных производств?

— Я думаю, что немного.

— Почему?

— Африка, как вы, наверно, и сами знаете, уважаемые господа, трудна для освоения, дика, и не обладает путями сообщения. Портов мало, и они, в основном, принадлежат Англии и Франции. Обмен товарами затруднён, а самих товаров ужасно мало.

— Потребление фабричных товаров ничтожно, по причине отсутствия денежных единиц, как таковых, так и по причине дикости населения, не способного производить ничего, кроме сырья, вроде каучука, хлопка и прочего, и то, в небольших количествах. Отсюда исходит дилемма: из цепочки товар — деньги — товар, выпадает звено — деньги.

— Ну, а что ещё может предложить чёрный континент, кроме проблем с реализацией продукции наших мануфактур и заводов?

— Я думаю, что пока ничего!

— То есть, вы не вкладываетесь в получаемый товар, в сторону его увеличения?

— Да, моя фирма максимально быстро отслеживает ситуацию, но все перспективы слишком расплывчаты и неоднозначны, и зависят от воли одного чернокожего вождя, поставляющего мне товар, и о котором многие из вас слышали из газет. Его имя — Мамба.

Ещё один шепоток пробежал по залу, но довольно быстро угас, не получив продолжения.

— То есть, вы не надеетесь на продолжение поставок товаров?

— Надеюсь, но в любой момент они могут прерваться, как со стороны вождя, так и со стороны европейских стран, готовых отрезать поставки товаров из центра Африки к ее побережью, для их последующего вывоза в Америку. И это господа, увы, суровая реальность. А вождя могут в любой момент убить или сместить.

Глухой гул возмущения прокатился по залу, в котором проходило это собрание. Но не от возможной смерти чёрного, никому реально не интересного царька, а от того, что европейцы могут установить морскую блокаду товаров, и с этим ничего нельзя было сделать.