Были найдены местные «кулибины», которым было дано задание на изобретение сигаретного фильтра, по схеме, и из похожих материалов, описанных Мамбой.

Фабрика была построена в кратчайшие сроки, всего за четыре месяца, а через два начала выпускать первые сигареты. Фильтр был изобретён и запатентован, и не только в России, но и в Германии, а дальше сигареты, в особенности тонкие, дамские, стали распространяться по всему миру.

Их было несколько видов:

— Лёгкие, под названием «Ночная Африка», с изображением полуобнажённого силуэта чёрной женщины.

— Дорогие сигареты для джентльменов, различных видов и размеров, с общим названием «Приключение», с изображением одинокой пальмы на фоне океанского берега, на сделанной из плотного глянцевого картона пачке. На экспорт отправлялись сигареты с английским названием «Adventure» и «Independence».

И самые простые, с демократичной ценой, из самого дешёвого табака, либо, из остатков дорогого, назывались просто, «Вождь» и блистали изображением головы негра в перьевом уборе, на чёрно-белой глянцевой пачке.

Также производились и другие виды табачных изделий.

Первый вид, это махорка, выращенная в Воронежской губернии, и обозначенная, как «Дым Отечества», продававшаяся в пачках и нарезкой. А выращиваемый здесь табак, с добавкой кубинского, шёл на папиросы с названием «Чёрный русский».

Поставки кубинского табака наладил, опять же, Феликс, воспользовавшись своими старыми связями, в частности, через Вильнера и американских партнёров. Сигареты приобрели бешеный успех, и за три месяца полностью окупили расходы на строительство табачной фабрики, которую пришлось даже немного расширить.

Полученные доходы позволили достроить завод и принять прибывшего изобретателя Сэмюэля Макклейна с семьёй, и чернокожего изобретателя Бенджамена Брэдли, также прибывшего со всем семейством. Увы, сегрегация между ними, и здесь имела место быть. Но, они и не пересекались друг с другом.

Макклейну был куплен дом, в недалеко расположенном Саратове, здесь же была построена мастерская для его изобретений, с возможностью работать, как на ней, так и на уже построенном заводе.

А Брэдли был готов довольствоваться и малым. Ему всё нравилось: и то, что на него и его чернокожую семью, хоть и обращали внимание, но совсем не так, как это было в САСШ, и то, что здесь никого не интересовал цвет его кожи, и то, что никто не пытался выгнать его из купе поезда, или из каюты теплохода, мотивируя тем, что чёрным здесь не место.

Он никому не уступал места в кафе или на вокзале. Все только дивились цвету его кожи и говорили: «Смотри, арап!» И это не могло его не радовать. Его всё устраивало, кроме погоды. Но, тёплая шуба жене, и овчинный полушубок ему и его детям, спасли положение.

Так что, белые мухи, начинающие летать уже в октябре, нисколько не испугали его. Наоборот, они лишь подтверждали его мысли о правильности сделанного выбора, и он с жаром принялся за любимое дело, изобретение паровых машин и различных механизмов.

В помощь ему было выделено пять мастеровых, и много местных изобретателей, которые временами появлялись у него, пытаясь научиться работе с паровыми машинами, либо научить его чему-либо своему, и стимулировать интерес к своим идеям. Жизнь завертелась волшебным калейдоскопом, а молодость неожиданно опять вернулась к нему.

И изобретения посыпались, одно за другим. Паровые прессы, инструментальные ножницы, резаки, и прочие изобретения стали получать патенты, благодаря протекции Герхарда фон Штуббе, служившего в Михайловской артиллерийской академии, и находя применение на артиллерийском заводе фон Штуббе.