|
– Впервые в жизни наблюдаю столь удивительное явление: тетушка Гонория решила воздержаться от спора! – Одного я никак не возьму в толк: почему вы транжирите деньги на школы для детей арендаторов и перестройку коттеджей? – Леди Эджвер укоризненно покачала головой. – Уж во всяком случае, не из христианокого человеколюбия, – ухмыльнулся лорд Рэдфорд. – Именно эти «растранжиренные» деньги обеспечили мне рост доходов. Фермеры трудятся значительно эффективнее, если не страдают от ревматизма и обучены грамоте. Мой отец был скуп на капиталовложения, поэтому его владения пришли в упадок. А мой милый братец не мог запомнить имя своего управляющего. Без должного внимания земля не принесет дохода, и только дурак станет резать курицу, несущую золотые яйца. Леди Эджвер рассмеялась. – Вокруг полно таких болванов! Кстати, я слышала, будто вы собираетесь прибрать к рукам участок одного из ваших соседей. – Однако ваши информаторы поразительно осведомлены. Мой почтенный сосед граф Уоргрейв умер год назад, перессорившись до этого со всеми родственниками и приятелями. Сейчас поверенные графа пытаются установить его прямых наследников. Если таковых не найдется, все перейдет к племяннику графа, повесе Реджи Давенпорту. Он весьма охотно продаст имение, чтобы немедленно прокутить деньги. А я расширю свои владения. – Только такой старый маразматик, как граф Уоргрейв, мог порвать с родным сыном, – злобно заметила леди Эджвер. – Что я слышу, тетушка! Какие выражения! Насколько я понимаю, вы имеете в виду младшего сына графа, которому пришлось покинуть Англию несколько лет назад, после какого то скандала. Но ведь у графа осталось еще два старших сына. Полагаю, одному из них и перейдет наследство покойного. – Младший отпрыск Уоргрейв сбежал с младшей сестрой Рэндалла. Девицу прочили в супруги какому то старому распутнику, и юный Джулиус вздумал спасти ее. Это все, что мне известно о той истории. Вероятно, они отправились на континент. Девушка наверняка сожалеет о своем поступке: вряд ли любовь сделала ее счастливой. Уж лучше быть женой богатого старика, чем нищенкой. Однако теперь Джулиус стал бы шестым графом Уоргрейвом, а его отпрыск тоже обрел бы право на этот титул. Но вряд ли поверенным графа удастся напасть на их след. – Сомневаюсь, что он жив, – заметил Рэдфорд. – Так или иначе, но пока на титул претендуют многочисленные племянники Уоргрейва во главе с Реджи. Такое завидное наследство непременно перейдет к кому то из них, если не отыщутся сыновья графа. – Возвращаясь к началу нашего разговора, – сухо промолвила леди Эджвер, – позволю себе спросить: могу ли я надеяться, что к осени вы обручитесь? – Конечно, тетушка! Не волнуйтесь! – Великолепно! Вы успокоили меня. Дайте мне знать, когда определитесь, сударь. Я приглашу вас и вашу избранницу на ужин и представлю ее будущей родне. – Вы узнаете о моем решении одной из первых, тетушка! Мне остается сущий пустяк: сделать выбор и сообщить о нем счастливой молодой особе. – Барон Рэдфорд поклонился тетке. Вопрос о женитьбе лорда Рэдфорда вновь возник в этот вечер при совершенно иных обстоятельствах и значительно позже, когда Джейсон и его приятель, достопочтенный Джордж Фицуильям, мило беседовали за бокалом портвейна. Они еще не осоловели, однако уже перешли ту грань, за которой рассудок теряет власть над чувствами. Иначе говоря, приятели были навеселе и созрели для буйства. – Какой чудный оттенок у этого вина, Джордж! – воскликнул Рэдфорд, подняв бокал над подсвечником. – Хорошо, что у меня есть приличные запасы именно этого сорта! Между прочим, я, кажется, скоро женюсь. – Послушай, Джейсон! По моему, с нас довольно. Я отчетливо слышал, как голос, похожий на твой, утверждал, что ты собрался жениться. |
