|
Мадж состроил хитрую рожу. - Конечно, шеф, ты прав. Они могут наткнуться на след милашки. Они могут прочесать лес с севера на юг, поскольку помнят, что мы держали путь к старой Вертихвостке. Они могут облазить все деревья в Колоколесье. Они могут наизнанку вывернуться от усердия, но все равно толку не будет, потому как отсюда мы дернем не на юг, а на запад. Ведь мы сейчас так далеко к северу от реки, что все равно, куда итить, лишь бы к океану. Джон-Том выковыривал из своей памяти скудные познания в географии этого мира. - Если пройти подальше на запад, то лес кончится, и мы уткнемся в торфяники Нижесредних болот. - В точку, парень. Ни одному умнику не взбредет в голову искать нас в этих болотах. - Не потому ли, что через них еще никто не проходил? - Опять в точку. Тем надежнее. С сомнением глядя на него, Джон-Том оперся лопатками о поваленное дерево. - Мадж, хотел бы я знать, что у тебя на уме. - Многоуважаемый певчий птах, я согласен выслушать обратное предложение, но, кажись, вы не вполне подготовлены для аргументированного диспута. - Ты прав, сейчас я спорить не буду. Отложим до утра. - До утра так до утра. Спокойной ночи, приятель. Джон-Тома разбудил гром. Он моргнул, поглядел на серое небо, затянутое плотными облаками, и моргнул еще раз. В этом мире, как и в его собственном, облака не считались диковиной. Но только белые, а не в черную полоску. Он хотел пошевелиться и не нашел для этого сил. На груди у него покоилась огромная мохнатая лапа, а другая, изогнувшись под его затылком, образовала нечто вроде подушки с подогревом. К сожалению, "подушка" нарушала циркуляцию крови в его пульсирующей левой руке. Он попытался высвободиться, и тотчас громоподобное мурлыканье тигрицы сменилось прерывистым рыком. Она завозилась, но лапу не убрала. Уловив краем глаза движение, Джон-Том повернул голову. Мадж восседал на своем ложе из листьев. Он потянулся, с ухмылкой глядя на друга. - Да не сиди же ты, черт бы тебя побрал! Дай руку! - Да ты что, чувак?! Хочешь, чтоб я нарушил умилительную семейную сценку? - Перестань валять дурочку. - Кореш, это ты мне говоришь? Еще вопрос, кто из нас ее валяет. Беспомощный чаропевец обжег его взглядом и снова попытался высвободиться. Безуспешно - казалось, на нем лежала мягкая гора. - Слушай, Мадж! У тебя совесть есть? - У кого? У меня? Приятель, да неужто ты меня так плохо знаешь? Розарык повернулась, и страшная тяжесть навалилась Джон-Тому на живот и грудь, заставив его захрипеть и засучить ногами. Тигрица вновь замурлыкала. Мадж неторопливо встал и приблизился, чтобы с задумчивым видом полюбоваться на парочку. - Сдается мне, наша утонченная и нежная дама вовсе довольна судьбой. Неча ее беспокоить. Не понимаю, почему ты так нервничаешь, она ж тебе рот не зажимает. Если б ты знал, шеф, как многообещающе все это смотрится. Правда, не стану врать, будто горю желанием поменяться с тобой местами. Я бы под ней сразу заблудился. Джон-Том положил ладонь на морду тигрицы и толкнул. |
