|
— И плевать ему на победу. — А какое тебе дело до чуда? Этот вопрос Власта оставила без ответа. И шас, подметивший, что Ундер идёт один, и Власта, обратившая внимание на грусть победителя, ошибались — Витольду не было плохо. Победа — не просто победа, но над людом — привела рыжего в прекрасное расположение духа. Он был весел, доволен и горд собой. Но не считал нужным делиться своей радостью с окружающими. Эмоции говорят о тебе слишком много, проявишь их — покажешь свою слабость. Эмоции только для своих, для тех, кому веришь беззаветно. В этом Ундер был настоящим Драконом, достойным выходцем из самой замкнутой ложи Ордена. А подаренное кольцо Витольд достал из кармана только в электричке. Какое то время просто смотрел на него, вспоминая лицо девушки и их разговор, а затем положил украшение на ладонь, прошептал короткое заклинание и тихонько подул. И увидел то, что ожидал: привязанную к кольцу бумажку с наспех нацарапанным телефоном. * * * Краевое полицейское управление, Красноярск, 6 августа, воскресенье, 17:26 (время местное) «Куда девалась найденная девушка? Почему молчит полиция?» «Какова судьба Риммы Симонович?» «Родители девушки отказываются от интервью». «Леопольд Савраскин: „Я не верю полиции…“ «Леопольд Савраскин: „Я верю в инопланетян…“ «Отец Риммы Симонович избил Леопольда Савраскина». Отправляясь в библиотеку, барон не особенно рассчитывал на успех, ибо, как показывал опыт, действительно странные или необъяснимые с человской точки зрения факты не так уж часто попадают на газетные страницы. Немногие из тех, кто столкнулся с настоящим проявлением сверхъестественного, вызывают репортеров, скорее уж, оставляют необычный рассказ для семейной истории. А если и обращаются в газеты, то, как правило, не в состоянии внятно и гладко рассказать, что видели. Это ведь обычные челы, самые обычные. А посему журналисты гораздо больше привечают записных вралей, придумывающих невероятные истории ради пятнадцати минут славы, или сочиняют сенсации сами. По всему выходило, что ловить в провинциальной прессе нечего, но Мечеслав положился на чутьё. И приготовился листать подшивки за несколько последних месяцев. И очень удивился, сразу же наткнувшись на любопытный факт. «Римма Симонович снова исчезла!» — гласил броский заголовок. «Снова исчезла? Интересно…» И через тридцать минут барон знал, как развивались события. В общих чертах, разумеется. Всё началось с того, что из лагеря экспедиции пермских уфологов, разбитого примерно в семи милях от границ территории Светозары, пропала восемнадцатилетняя Римма Симонович. Именно пропала. Она не заблудилась в лесу, не отстала — легла спать вместе со всеми остальными, а утром её уже не было. По словам главного уфолога — Леопольда Савраскина, — он обратился в полицию практически сразу, всего через два часа самостоятельных, не давших результата поисков. Прибывшие из Туры полицейские повели расследование в двух направлениях: начали допросы туристов, предполагая возможность преступления, и объявили полномасштабные поиски, с привлечением спасателей МЧС, лесников и добровольцев. Римму нашли через день в тридцати милях к югу от лагеря. Голодную, оборванную и совершенно безумную. Девушка никого не узнавала, не отвечала на вопросы, словно разучилась говорить, только подвывала и плакала. Транзитом через Туру её доставили в Красноярск, а после… После поток информации неожиданно оборвался. Полицейские, врачи и срочно примчавшиеся в город родители Риммы хранили молчание, заставляя журналистов соревноваться в придумывании всё более и более фантастических версий. Впрочем, «неназванные источники» из полицейского управления намекали, что отсутствие информации связано с воскресными днями и в понедельник широкой публике обязательно всё расскажут, однако доверия эти заявления не вызывали. |
