|
«Золотая» пехота древней Чуди, вписавшая не одну славную страницу в историю Ордена. Саламандры умели упрямо стоять и идти вперед, невзирая на потери, умели брать города и отбиваться посреди чистого поля. И пусть поступь их боевых отрядов была традиционно медлительной, вызывающей усмешки, на конечном результате она никогда не сказывалась — то была медлительность сверхмощного, не знающего преград бульдозера. Прикрывали штурм лихие рубаки из ложи Мечей, быстрые и бесшабашные, способные в кратчайшее время оказаться в нужном месте и стаей ос облепить любого противника. Если не победить, то задержать, если не задержать, то нанести такой урон, что подоспевшему подкреплению не придется прилагать особых усилий для победы. Атака, атака и ещё раз атака — философия Мечей, издавна бывших любимцами Чуди. А ещё над дворцом парили драконы. Настоящие, до сих пор обитающие в бестиарии Ордена. А ещё Зелёный Дом атаковали лучшие маги Чуди, обеспечивающие своим войскам комфортное продвижение к стенам. А ещё была потрясающая уверенность в своих силах. Кто мог устоять против грозного Ордена? Кто? Уставшие защитники горящего дворца? В ту минуту на стены Зелёного Дома поднялись все способные сражаться. Старики и зелёная молодежь, раненые, наспех перевязанные дружинники, выжатые досуха, оставшиеся без магической энергии колдуньи, бравшие в руки непривычные сабли. Но зелёные глаза людов горели решимостью. Горели ненавистью. И души рыцарей пели. Ибо видели они, что ненависть эта, эта решимость — обречённых. Люды знали, что приближается их последний бой. Он не мог видеть красоту боевых построений Ордена, для этого нужно было оседлать дракона или заглянуть в тактический шар, в котором строили изображение штабные маги. А он стоял в ряду бойцов и сжимал в руке тяжёлую палицу. Но он чувствовал мощь своей армии, её потрясающую силу и грозную красоту. Чувствовал каждой частичкой души. Ловил энергию всего войска и каждого рыцаря в отдельности. Впитывал её и сам отдавал. Он был одним из них, и они были частью его — неотделимой частью. Славная рыжая Чудь. Единая. Непобедимая. Он стоял в одном строю с седыми ветеранами и упивался сладостным ощущением предстоящей битвы. Своего первого сражения. И его окрыляло сознание того, что победа неизбежна. А потом он не выдержал, закричал так, что заложило уши. Не от боли закричал — от переполняющих чувств. Запели души воинов, и гимн боя вылился в громкий рев — так рыцари приветствовали открывшиеся ворота. Обречённые люды решились на вылазку. Показали, что им знакомо слово «гордость». И вся гвардия, все идущие на штурм рыцари закричали. И радостный рев служил не только боевым кличем, предрекающим смерть врагам, но и данью уважения, ибо королева сделала то, на что решился бы не всякий великий магистр. Закричали рыцари потому, что воин всегда оценит Поступок другого воина. Гордые всегда вызывают уважение. И он закричал вместе со всеми. Потому что был частью их. Потому что тоже понимал. Потому что именно в эти минуты юноша превращался в воина. Люды открыли ворота. И те из них, кто ещё мог сражаться с рыцарями на равных, ринулись вперед. На железную стену свежих, крепких и замечательно обученных воинов. Воевода Милана вела остатки Дочерей Журавля. Самых боеспособных дружинников, сводный отряд из разных доменов, возглавил барон Мечеслав. Лучшие воины из тех, что остались в распоряжении королевы Всеславы, вышли из крепости, чтобы дать врагу бой. Самоубийственный. Беспощадный. Бой, который никогда не сотрётся из памяти поколений. Кому то он мог показаться глупым и ненужным. Вылазка не могла изменить ход штурма, и на башне дворца вот вот должен был появиться белый с чёрной полосой флаг. Но у истории, как и у войны, свои законы. И умирающие у стен дворца дружинники кровью своей цементировали единство Великого Дома Людь. |
