|
И вдруг она заговорила, слегка запинаясь: - Мне было двенадцать лет. Он был одним из постоянных клиентов Анджелы. Я с раннего возраста знала, что, когда в дом приходят мужчины, я должна сидеть тихо. Не плакать. Не капризничать. Ни о чем не просить и не привлекать к себе внимания. Я старалась быть по возможности незаметной, сначала - боясь наказания, потом - боясь быть замеченной. Я искренне мечтала стать невидимкой. Но этот не давал мне прохода. Он дразнил меня, отпускал замечания, которых я сначала не понимала, а потом стала понимать слишком хорошо. Однажды ночью она привела его с собой. Было очень поздно, я уже спала, но их смех меня разбудил. Они были, конечно же, накачаны, и продолжали свои игрища, не обращая на меня внимания. Через какое-то время они утихли, и я снова заснула. Не знаю, сколько прошло времени. Проснись я хоть чуточку раньше, я сумела бы убежать от него. Но, когда я открыла глаза, он уже был на мне и закинул мне руки за голову. На мне были трусики и маечка. Рубашку он задрал мне на лицо. Берк закрыл глаза. Он не шевелился. Помолчав, она продолжала тем же отстраненным голосом: - Я к тому времени уже начала развиваться. Грудь и все такое... Он шептал ужасные вещи. Изо рта у него отвратительно пахло, он меня щипал, я не могла дышать. Он полез мне под... В общем, мне было очень больно. Я старалась высвободиться, но лицо было закрыто, и я не могла дышать. Она тяжело задышала и положила левую руку на грудь. Вновь накатившая паника скоро утихла. - Проснулась Анджела и увидела, что он делает. Она подняла крик и выгнала его. - Она сообщила в полицию? Его арестовали? Они одновременно повернули головы. Реми как-то странно посмотрела на него. - Анджела рассердилась не на него. На меня. И отлупила за то, что я заманила ее дружка к себе в кровать. - О Господи. - Мне повезло, что она проснулась прежде, чем он сделал что-то ужасное. Но этот случай натолкнул ее на мысль, что мне уже пора работать. Я думаю, она полагала, что проституцией ребенок мог бы заработать больше, чем воровством. Мне она этого никогда не говорила, но я уверена, что она считала именно так. Я ловила на себе ее задумчивые взгляды. После той ночи я стала ложиться в кровать с кухонным ножом. Двух ее приятелей я как следует полоснула, другим хватило одного вида ножа. Но я знала: кто-нибудь из них обязательно меня изнасилует, это вопрос времени. А потом Анджела забеременела. Она была в дикой ярости: она сообразила только тогда, когда поздно было делать аборт. Она стала больше торговать наркотиками, ведь теперь не было заработка от танцев и от... другого. Когда родилась Фларра, она поручила мне заботиться о ребенке, а сама вернулась к работе. |
