– Я не… ну да, я из Нового Рима, из университетской семьи, – признал Айвар, – но как ты узнал это – даже прежде, чем я заговорил?

– Ойе, твоя походка, твои повадки. Одежка фермера не спрячет горожанина. – Англик тинерана напоминал автоматную очередь. Этот язык использовался в таборе на равных с хайсуном и разновидностями арго. Но это был особый диалект, архаичный с точки зрения северянина: тинераны к месту и не к месту вставляли артикли и глотали окончания слов. – Твоему карабину позавидуешь. Смотри, как бы его не свистнули. Вальдемар десятого калибра с откидывающимися стволами, верно?

– И я умею им пользоваться, – быстро ответил Айвар. – Я достаточно много времени провел в пустыне. Так что на худой конец могу пригодиться зам как охотник. Но в технике я разбираюсь тоже, особенно в электронике. И силой меня Бог не обидел.

– Ла‑адно, посмотрим, что скажет король Самло. Кстати, меня зовут Миккал Красная Крыша. – Он кивнул на свой фургон, цвет крыши которого вполне оправдывал это прозвище.

В дверях показалась женщина примерно того же возраста, что и Миккал, по‑видимому его жена. Ее экзотическая привлекательность вполне соответствовала тем рассказам, которые ходили среди оседлого народа о женщинах‑кочевницах. Красно‑желтое платье с зигзагообразным узором плотно облегало соблазнительную фигуру: Айвара несколько покоробило количество дешевых украшений, навешенных на тинеранке. Поймав его взгляд, женщина улыбнулась, подмигнула и кокетливо качнула бедрами. Ее муж не обратил на это внимания: такова была обычная форма приветствия.

– Ты проводишь меня? – поспешно спросил Айвар.

Миккал пожал плечами. Жест, бесконечно более выразительный, чем это было принято среди северян, привел в движение все его тело. Солнечный свет радужно вспыхнул на чешуе герпетоида, из чьей кожи был сделан браслет тинерана.

– Ясное дело. Кто же упустит такой случай бросить работу. – Он повернулся к жене: – Эй, Дулси, сходи‑ка за остальным снаряжением.

Женщина ответила ему гримаской, прежде чем скрыться в сумятице табора.

– Огромное спасибо. Я… Меня зовут Рольф Маринер, – представился Айвар. Он долго думал, каким именем назваться, и даже немного гордился своей предусмотрительностью: имя вполне соответствовало его национальности, которую он все равно не мог скрыть, а дурацкая попытка сохранить те же инициалы могла бы его выдать.

– Допустим, раз тебе так хочется, – усмехнулся Миккал и пошел, вперед, показывая дорогу.

С пастбища пригнали скот – стафоз, мулов, коз, неомоа, – и шум в таборе стал совсем уж оглушительным. Не подавали голоса только пастушеские собаки: хорошо выдрессированные, они, подчиняясь свисту детишек, управляли стадом. Это были высокие черные поджарые животные с мощной грудью и валиками жира – запасом воды – на плечах.

«Золотое Колесо» выделялся своими размерами среди других фургонов, он единственный имел мотор. Рядом с ним приютился вагончик поменьше, черный и без окон, украшенный только немногими красными и серебряными символами.

– Это святилище, – пояснил Миккал, заметив интерес Айвара.

– Ох… да, конечно. – Айвар вспомнил то, что когда‑то читал. Король табора одновременно является верховным жрецом. Он руководит всеми религиозными церемониями, выполняет тайные обряды вместе с несколькими посвященными. Он должен происходить из определенной семьи (в данном случае семьи Золотое Колесо табора Привал), хотя и не обязательно является старшим сыном. Большинство жен и наложниц короля выбираются за те качества, которые они могут передать своим детям, и в наибольшей мере обладающий необходимыми чертами сын объявляется наследником, после чего его посылают учиться в другой табор.