– Это Чертова Громадина, – пояснил Миккал своему протеже. – Традиционное место первой остановки после Арройо. Говорят, Громадина защищает от злых духов. Думаю, такой обычай остался еще от Смутных Времен, когда здесь орудовали шайки – оголодавшие местные или кучки захватчиков, отбившиеся от своих, – в этом месте удобно держать оборону. Конечно, теперь мы ставим повозки в круг только на случай песчаной бури, хотя никому еще не вредила лишняя предосторожность. Ведь восстание Мак‑Кормака показало, что Смутные Времена могут вернуться, что, без сомнения, и случится… уж это‑то не требует доказательств.

– Э‑э… прости меня, но ты рассуждаешь так философски…

– Как этого никто не ожидал бы от неграмотного полудикаря? – засмеялся Миккал. – Ну видишь ли, дело обстоит не совсем так… По крайней мере, я грамотен. Некоторые из нас должны уметь читать и писать – это необходимо для общения с внешним миром: как иначе провернешь трюк с древней картой, на которой обозначено, где закопаны сокровища… А кроме того, я люблю почитать, когда удается выпросить или стянуть книгу.

– Я не могу понять, почему вы… Я хочу сказать, вы же могли бы пользоваться и библиотеками, и медицинской и генетической помощью, и…

– Да, только какой ценой? – Миккал презрительно сплюнул (при такой жаре жест был чисто символическим). – Где бы мы брали денежки на это? Пришлось бы пойти на постоянную работу или сесть на шею социальным службам – стало быть, сделаться оседлыми, как и положено законопослушным гражданам. Таборам пришел бы конец, и нам вместе с ними. Разве ты не знаешь, что тинеран не может бросить бродяжничать? Втисни его в городские улицы, запри на ферме – и смерть станет для него желанным избавлением от неволи.

– Я слышал об этом, – медленно произнес Айвар.

– Но думал, что это просто романтическая выдумка, хей? Нет, так оно и есть. Такие случаи бывали. Стоит кому‑то из нас загреметь в тюрьму хоть ненадолго – и мы там слабеем и умираем, если только не наложим на себя руки. А если кого‑то выгонят из табора и ему придется стать оседлым – «свободным тружеником», – Миккал с издевкой выделил голосом цитату из пропагандистской передачи, – детей у него не будет, да и проживет он недолго. Поэтому‑то нам и не нужна смертная казнь. Дважды мне случилось видеть, как король изгонял из табора негодяев за действительно тяжкие преступления: в таких случаях посылают весть во все другие таборы – изгнанника не примут нигде… Так вот, оба раза эти бедолаги умоляли лучше дать им сто один удар кнутом. – Миккала передернуло. – Ладно, за работу. Выпряги стафов, стреножь их и отгони к остальному скоту. Если чего не будешь знать, спроси у Дулси. А я, раз уж у меня появились лишние рабочие руки, заточу пораньше инструмент. – Миккал во время представлений жонглировал шпагами и метал в цель ножи. Не говоря уже о том что, как сообщил он Айвару с непроницаемым лицом, был карточным шулером и жульничал в кости.

Мужчины установили брезентовые поилки и наполнили их водой из цистерны, добавив в нее витамины: местная растительность не давала скоту всех нужных веществ. Мальчишкам предстояло всю ночь присматривать за небольшим общественным стадом. Помимо волкопауков и катавалов, животным угрожали разнообразные опасности: расщелины, где легко переломать ноги, зыбучие пески, неожиданно налетающие неистовые песчаные смерчи. При обычной для этих мест мягкой погоде ночной морозец не был опасен для специально выведенного скота – четвероногие и шестиногие имели густой мех, а неомоа – не менее густые перья. Вот когда табор достигнет самого сердца пустыни – другое дело.

Конечно, не весь Айронленд был таким безжизненным – в этом случае его было бы невозможно пересечь.