Она остановила его и попросила браслет. Он протянул руку, и его браслет был плотно прижат и чем-то обернут. Он прикоснулся к тому месту, где был его имяном, и ощутил гладкую поверхность. Это ощущение и его незрячесть вызвали у него вдруг чувство какой-то бестелесности или невесомости, будто ему предстояло проплыть сквозь дверь, наружные стены вверх, в небо, в космос и там обратиться в ничто.

Она опять взяла его руку в свою. Они прошли еще немного и остановились. Он услышал, как она условным знаком постучала в дверь — один стук и два повторных. Дверь отворилась, голоса внутри притихли.

— Здравствуйте, — приветствовала она своих, ведя его перед собой. — Это Чип. Он на этой кличке настаивает.

Задвигались по полу стулья, раздались приветственные возгласы. Чья-то рука пожала его руку.

— Я — Король, — представился мужчина. — Я рад, что вы решили прийти.

— Спасибо, — сказал Чип.

Он ощутил еще чье-то рукопожатие. Оно было крепче.

— Снежинка говорила, вы настоящий художник. Меня зовут Леопард, — представился после короткой паузы мужчина постарше Короля, судя по его голосу.

Одно за другим последовали рукопожатия женщин и представления:

— Привет, Чип! Меня зовут Маттиола.

— А меня Пташка Надеюсь, вы станете постоянным гостем.

— А я Тишь, жена Леопарда. Хэлло!

Это была пожилая женщина, первые же две — молодые.

Чипа подвели к стулу и усадили. Руки нащупали слегка закругленный край стола; по-видимому, стол был большим — овальным или круглым. Все сели. Снежинка — справа от него, разговаривала; кто-то сидел слева. Чип уловил запах дыма и потянул носом, пытаясь определить, что горит. Похоже, кроме него, никто не замечал запаха.

— Что-то горит, — сказал он.

— Табак, — ответил ему немолодой женский голос. Это сказала Тишь, сидевшая слева.

— Табак? — переспросил он.

— Мы его курим, — пояснила Снежинка. — Не хотите попробовать?

— Нет, — отказался он.

Послышались смешки.

— Это не смертельно, — сказал Король, он сидел тоже слева, но подальше. — И, полагаю, более того — не бесполезно.

— Это так приятно, — сказала одна из молодых женщин, сидевшая напротив.

— Благодарю, не надо, — отказался Чип.

Опять раздался смех, они немного поговорили между собой, потом замолчали. На его правой руке, покоившейся на столе, лежала рука Снежинки, ему хотелось ее высвободить, но он удержался. Глупо было приходить сюда. Чего ради сидел он тут с завязанными глазами среди этих больных номеров, взявших себе псевдонимы? Его ненормальность не шла ни в какое сравнение с их состоянием. Табак! Это вещество было выведено из употребления сто лет назад. Откуда, черт возьми, они его откопали?

— Мы вам приносим свои извинения, Чип, за эту повязку, — сказал Король. — Я полагаю, Снежинка вам объяснила, чем вызвана такая необходимость.

— Да, объяснила, — сказал Чип.

Снежинка тоже сказала:

— Да, объяснила.

Она освободила ладонь Чипа, и он сцепил обе руки на коленях.

— Мы аномальны — это очевидно, — сказал Король. — Мы делаем массу вещей, которые всеми трактуются как свидетельства заболевания. Мы же полагаем, что это не совсем так. Мы знаем, что это не так. — Голос у него был громкий, низкий и авторитетный. Чипу он представлялся крупным, могучим мужчиной лет сорока.