Мияко как будто пыталась защитить Синтаро, но эффект получился противоположный. Прямому смыслу ее слов противоречило что‑то, звучавшее в подтексте. Так что нехорошие мысли относительно Синтаро не оставляли меня.

Синтаро Сатомура… Я больше не сомневался: именно он не желает моего возвращения в Деревню восьми могил. И то, что Мияко, когда заговорили о нем, так растерялась, только подтверждало эту мою уверенность.

Отъезд в деревню

Двадцать пятое июня. Сегодня мы уезжаем в Деревню восьми могил. Небо хмурое, начался сезон дождей. Но тяжесть в душе была следствием не дурной погоды, а чего‑то другого, в чем я сам не мог разобраться. В ожидании отправления поезда я пребывал в настроении, честно говоря, весьма подавленном. Уныние отражалось и на лице адвоката Сувы.

– Тэрада‑кун, держись! Удачной тебе поездки! Она – веха в твоей жизни. Не хочется огорчать тебя, но и меня не оставляет чувство, что непрошеный посетитель появился неспроста, за этим что‑то кроется… Внезапная кончина деда… странное письмо‑предупреждение… расспросы относительно твоего характера, пристрастий… все это наводит на тревожные размышления.

«Ага, значит, тот странный визитер и нелепые расспросы озадачили не только меня, жену приятеля, заведующего отделом кадров, но даже и адвоката Суву».

– Откровенно говоря, и я, прежде чем пригласить тебя в свою контору, наводил справки о твоем характере, привычках. Но я делал это не в лоб. Н‑да… Кто‑то очень интересуется тобой… И этот кто‑то живет в Деревне восьми могил… Мияко‑сан, что вы скажете по этому поводу?

– Не знаю даже, что и сказать… Чувствовалось, что и Мияко сильно озадачена.

Она сидела, хмуря красивые брови, напряженно о чем‑то размышляя.

А адвокат продолжал говорить:

– Странные существа люди. Не правда ли, Тэрада‑кун? Еще месяц назад мы и не знали о существовании друг друга, а теперь стали почти родными… И как ни странно, объединил нас этот странный визитер, которого можно подозревать еще и в отравлении старика Усимацу. Пусть это звучит нелепо, но должен признаться, ты вызываешь у меня отеческие чувства. Поэтому, если в деревне произойдет что‑то непредвиденное, если понадобится помощь, без стеснения обращайся ко мне. Я все брошу и примчусь к тебе.

Теплое чувство, звучавшее в откровениях адвоката Сувы, поразило меня. Хмурое небо, непрекращающийся дождь, поездка в неизвестность, а теперь еще и эти слова адвоката настроили меня на сентиментальный лад. В то утро я только и мог сидеть со склоненной в знак признательности головой.

Мияко выгодно отличалась от нас энергией и бодростью. Она оделась в дорогу легко, яркий зеленый плащ очень шел ей, и вся она в этот дождливый день, на пустой платформе казалась прекрасным свежим бутоном.

– О чем это вы? Будто заранее решили, что с Тэрадой‑сан что‑то случится. Вот чудаки!.. Ничего не случится! Но если все‑таки необходима будет помощь, – Мияко ухватила меня за нос и слегка дернула, – не забудьте, что я рядом. Могу пригодиться, сил у меня хватает. Никогда ни перед кем и ни перед чем не пасую: ни перед мужчинами, ни перед обстоятельствами. Терпеть не могу проигрывать. Так что не хандрить! Все будет отлично.

– Это точно. Мияко‑сан вполне можно довериться, – дружелюбно улыбнулся адвокат Сува.

Наконец поезд тронулся, и мы превратились в рядовых пассажиров. Сува остался на платформе.

При том, что заботы и тревоги переполняли меня, воспоминания о пашем совместном путешествии остались у меня самые приятные.

А теперь позволю себе небольшое отступление.

У каждого человека свой запах. Он может быть сильнее, слабее, приятным или неприятным, женщина может обладать привлекательной внешностью, но исходящий от нее запах будет отталкивать вас, и наоборот.