– Когда же дядя убежал?

– А вот этого‑то никто и не знает. Говорят, он жаловался на плохое самочувствие и хотел пораньше лечь спать в какой‑нибудь дальней комнате. С тех пор его не видели. Когда рано утром пришел полицейский и объявил, что хочет видеть Куно Цунэми, ему так и сказали; он спит в одной из дальних комнат. Полицейский осмотрел несколько комнат, обнаружил в одной из них постель, но она была пуста.

– А можно понять, лежал ли кто‑то в постели?

– В том‑то и дело, что нет. Наверное, дядя вчера вечером ушел в комнату, где ему приготовили постель, но ложиться не стал, сразу убежал из дома. Да! Говорят еще, что он унес с собой все деньги, которые имелись в доме.

– А когда дядя Куно высказывал намерение лечь спать?

– В половине десятого.

В таком случае у него было достаточно времени, чтобы убить «монахиню с крепким чаем».

– Сестра! – Я отложил палочки в сторону и повернулся к Харуё. – Как ты думаешь, дядя Куно способен на такое бессмысленное злодейство?

– Нет, не могу в это поверить, – она глубоко вздохнула, – правда, он всю жизнь любил читать детективы…

– Детективы? – Отрешенным взглядом я продолжал наблюдать за Харуё.

– Да… Бабушки даже ворчали порой, что в его годы увлекаться детективами глупо, перед людьми стыдно… Я не знаток детективов, но, насколько я понимаю, там пишут про убийства и прочие ужасы… Но я не думаю, что книги эти так на него подействовали.

Я знаком с детективами ненамного лучше Харуё. Читал кое‑что, но мне никогда в голову не приходило, что среди читателей и авторов этих историй есть злодеи. Правда, обдумывая прочитанное, я задавался иногда вопросом, чего же в детективах больше – фантазии или ужасной правды?

Днем к нам неожиданно приехал Коскэ Киндаити, один. Снова будет мучить меня расспросами, нервно подумалось мне. Но Коскэ Киндаити, судя по всему, не имел таких намерений. Он взглянул на меня и засмеялся:

– Не пугайтесь. Я заехал просто повидаться с вами.

– Правда? – Я весь сжался, но, к счастью, оказавшаяся рядом Харуе пришла мне на помощь.

– Дядю Куно нашли? – переменила она тему.

– Пока нет. В связи с этим происшествием инспектор Исокава срочно уехал в город. Что они там решат, пока неясно. – Удивительно, но в голосе Киндаити не слышалось никакой заинтересованности.

Я все лее полюбопытствовал:

– Правда ли, что записка, найденная вчера у постели Байко, написана дядей Куно?

– Да, это правда. Никаких сомнений не остается. Этот листочек вырван из блокнотика, какие в конце года банк раздавал своим лучшим клиентам. Такие блокнотики у вас в деревне получили всего три семьи: ваша, Номура и Куно. Экспертиза показала, что записи на найденном листке сделаны рукой доктора Куно.

– Побег дяди Куно связан с этим?

– Наверняка.

– Значит, на него падает подозрение в убийстве?

– Тут не все так просто. Считается, что побег – своего рода признание. И, как правило, так и бывает. Но в нашем случае такой вывод был бы преждевременным, поскольку есть некоторые неувязки.

– О каких противоречиях вы говорите?

– Ну вот, для примера, убийство «монахини с крепким чаем».

Я испуганно взглянул на Киндаити, но на лице его не было и следа какой‑нибудь задней мысли.

– Вы, видимо, тоже слышали о вчерашнем преступлении? Само по себе оно очень любопытно, но поговорим пока о другом. «Монахиня с крепким чаем» была убита около полуночи. Это мы установили с абсолютной достоверностью. Но мы располагаем доказательствами, что доктор Куно уехал вчера вечером в город поездом в двадцать два пятьдесят.