Интересно, какое расстояние мы прошли от развилки?

В конце концов шагов не стало слышно, отсвет тоже исчез, и мы в полной растерянности остановились во мраке тоннеля.

– Кажется, догонять его бесполезно.

– Да… Ему удалось удрать от нас.

– Интересно, кто он такой?

– Если бы знать!

– Эта пещера необычно глубокая, правда?

– Да уж! Но где‑то должен быть выход.

– Пройдем еще немного, чего стоять?

– У тебя, Нотт‑тян, хватит храбрости?

– Хватит, ты же рядом.

– Уговорила. Что ж, пошли!

О том, чтоб поймать таинственного незнакомца, я уже и не думал. Я ведь поставил перед собой совсем другую цель: сегодня ночью непременно найти молельню, которую посещают Коумэ‑сама и Котакэ‑сама.

Прихватив фонарь, мы минут пять с великой осторожностью продвигались вперед. Заметили, что тоннель неожиданно стал гораздо шире. Это удивило меня, я поднял вверх фонарь, чтоб обзор был лучше, и огляделся. Вдруг Норико вскрикнула и прижалась ко мне.

– Что случилось, Нотт‑тян?

– Не поверишь… В таком месте – и вдруг человек…

– Что? Где человек? – Эта новость и удивила меня, и испугала. Я стал светить фонарем в ту сторону, куда указывала Норико. Ужас пробрал меня до костей.

В стене пещеры была выдолблена ниша, где располагалось нечто вроде ковчега, на какие обычно воздвигается статуя Будды. Но вместо Будды на каменном ковчеге невозмутимо восседал самурай в доспехах. Сначала я решил, что доспехи внутри пусты, но оказалось, я ошибся. При ближайшем рассмотрении стало ясно: доспехи скрывали человека. Он был совершенно неподвижен, только его глаза очень внимательно смотрели вниз, на нас.

Человек в доспехах

На какое‑то время я лишился дара речи. От страха сердце стучало так, что его биение я ощущал в горле, я не мог вымолвить ни слова – язык словно одеревенел.

Надеюсь, читатели не осудят меня за трусость. Вряд ли найдется на свете хоть один человек, который, столкнувшись в темной пещере с кем‑то, очень напоминающим живого человека, не ощутит панического страха. А уж если этот некто безмолвен, неподвижен, да еще с прищуром, пристально глядит на вас!

– К… кто это может быть? – с трудом сглотнув, проговорил я.

Ответа, конечно, не последовало. Какой там ответ? Он даже не пошелохнулся. Было впечатление, что он, желая укрыться от внешнего мира, окутал себя всего непроницаемой и невидимой завесой. Мы с Норико молча переглянулись.

Приблизив губы к моему уху, Норико прошептала:

– Тацуя! Может, это кукла? Но на деревянную фигуру не похожа.

Я тоже подумал в какой‑то момент, что это деревянная скульптура, но потом сообразил, что нет в ней характерной деревянной твердости. Наоборот, фигура чрезвычайно похожа на человеческую. Но как бы то ни было – это не живой человек. И это меня несколько успокоило.

– Нотт‑тян, оставайся тут, а я кое‑что проверю.

– Ладно.

Я отошел от Норико, взял фонарь, вскарабкался с ним на ковчег и поднес фонарь ближе к загадочной фигуре.

С ароматом горящей свечи смешались запахи плесени, гниения. Человека, имевшего – в отличие от меня – дело со стариной, эти запахи не удивили бы. Но даже такой профан, как я, сообразил, что источавшие гнилостный аромат шлем и доспехи принадлежали самураю высокого чина и были очень старыми – ткань рваная, нагрудные латы наполовину прогнили.

Я осветил фонарем голову под шлемом и оторопел: передо мной не скульптура, не деревянная кукла, а настоящий человек.