— Не увиливайте, — пошутил он. — Может быть, вы хотите взглянуть на ваш будущий дом? Поедем завтра. Если вы уже упаковали кое-какие вещи, то могли бы захватить их с собой.

— Насколько я понимаю, навестить завтра Вио­летту мы не можем?

— Боюсь, что так. Положитесь на меня, Эйлин, — ласково сказал Гидеон. — Я обещаю, что, как толь­ко мы получим свидетельство о браке, все про­изойдет очень быстро.

— Скорей бы четверг!

— Вот это мне нравится — нетерпеливая невес­та!

— Скажете тоже! — усмехнулась Эйлин... и нео­жиданно рассмеялась.

— Я заеду за вами завтра и...

— Это совсем не нужно, — вежливо отказалась она. — Дайте мне адрес, и я приеду сама.

Положив трубку, она развернула свой новый наряд, который, надо признать, был не совсем сва­дебным, но и не траурным. Она должна верить: Джастина жива. Мысль о том, что сестры нет в живых, была невыносима.

Эйлин не могла припомнить, чтобы когда-ни­будь раньше проявляла такой интерес к одежде. Но на следующее утро перед ней встал вопрос, в чем идти на завтрак в дом Гидеона.

В конце концов, она надела светло-горчичный костюм из тонкой шерсти. Шелковистые волосы распустила по плечам. Она хотела было собрать их в пучок, но потом усомнилась в том, чтобы ка­кая-нибудь только что обручившаяся женщина по­шла на свидание со своим женихом, которого по­любила «с первого взгляда», с такой строгой при­ческой.

Эйлин выехала на широкую дорогу, которая вела к «Оуквейлу», дому Гидеона, и ахнула. Сре­ди раскинувшихся угодий возвышался громадный и очень красивый дом в георгианском стиле. Силы небесные! Неужели ей предстоит жить здесь?!

Она вышла из машины. Гидеон уже направлял­ся ей навстречу.

— Эйлин, — улыбнулся он и положил руки ей на плечи. Она в изумлении уставилась на него. — Моя экономка очень предана мне, но никогда не зна­ешь, кто еще за тобой наблюдает. Можно? — спро­сил он... и коснулся губами ее губ.

Они подошли к открытой парадной двери прежде, чем Эйлин опомнилась. Ее целовали и раньше, но, хотя губы Гидеона лишь на мгновение прижались к ее губам, она никогда не чувствовала себя настолько выбитой из колеи!

— У вас красивый дом, — выдавила девушка, по­нимая, что должна что-то сказать.

— По-моему, да, — согласился Гидеон. — Пой­демте на кухню и поздороваемся с миссис Мор­рис. Она и ее муж, который помогает в саду, под­держивают тут порядок.

— Вы давно здесь живете? — спросила Эйлин, идя за ним по просторному холлу в заднюю поло­вину дома.

— Я вырос здесь. Это наш родовой дом, — ответил он. — У меня была своя квартира, но я купил этот дом у матери, когда она вторично вышла замуж.

— Ваша мать живет, кажется, на Багамах? Она знает о... — Эйлин замолчала, не решаясь продол­жить.

— Мы разговариваем каждый день, — сообщил он и, пока Эйлин раздумывала о бедной женщине, которая, наверное, страдает из-за Кита, ввел ее на кухню, где представил ей свою экономку миссис Моррис — полную женщину лет пятидесяти.

— Здравствуйте, — с улыбкой произнесла Эй­лин, пожимая ей руку.

— Надеюсь, что вы и мистер Лэнгфорд будете очень счастливы, — широко улыбнулась миссис Моррис.

— О! — ошеломленно воскликнула Эйлин и по­няла, что отреагировала очень неудачно, не умея притворяться.

Но Гидеон сразу же пришел ей на помощь:

— Прости, Эйлин, но, поскольку через три дня ты станешь хозяйкой «Оуквейла», я сообщил об этом миссис Моррис.

— Конечно, — снова улыбнулась Эйлин, но от предложенного экономкой кофе отказалась.