Завершив изучение материала, я связался с прокуратурой для визирования ордера. На этот раз нейропрокурор почему-то упорно отказывался принимать мои доводы. Как я ни изощрялся, в ответ приходило стандартное: «Запрос на ордер по делу отклонен в связи с недостаточностью прямых улик». Пришлось искать природного прокурора, который оказался в поездке. Процесс затянулся, и я чуть не уснул на рабочем месте.

В конце концов прокурор подписал ордер, и я сразу перенаправил его в оперативный штаб на двадцать четвертом уровне башни с пометкой, чтобы без меня проникновение и обыск не начинали, а установили всесторонний контроль над блок-квартирой Степана Жобова и коммуникациями. Анжелика, соскучившись, прислала мне в личку эротическое эмодзи, но я так устал, что решил потратить хотя бы четыре часа на сон без всех этих постельных прелюдий.

Выспаться, впрочем, не дали. Через час Коломбо разбудил меня тревожным сигналом. Оперативный штаб прислал экстренное сообщение: блок-квартира Жобова уходит.

— Что значит уходит? Как уходит? В каком смысле уходит? — спросил я, ничего не соображая спросонья.

Коломбо почему-то решил, что я и впрямь хочу узнать смысл глагола, и меланхолично сообщил, что «в данном контексте уходить — идти, удаляясь от чего-то или покидая что-то, кого-то».

— Твоего ж клона за ногу!.. И кто это допустил?

Пока нейродетектив выяснял, кто допустил, я наскоро собрался. Тут надо сказать, что уровни башни выше седьмого, которые начали строить в сороковых годах по инициативе КРЭЗИ, сразу проектировались по принципам открытой пазл-архитектуры. Любой элемент, прежде всего автономные блок-квартиры, можно сравнительно легко извлечь из конструкции, заменив или переместив на другой этаж. Чем выше росла башня — сегодня, как известно, она достигает двадцати пяти километров без учета стартовой этажерки, — тем более изощренными становились технологии автономизации: многие решения брали из опыта эксплуатации орбитальных станций, поскольку условия за плотными слоями атмосферы мало отличаются от космических. На уровнях начиная с пятнадцатого жилые блок-квартиры и прочие обитаемые помещения напоминали полноценные космические корабли, соединяемые переходными тамбурами, стыковочными узлами и выравнивающими шлюзами. При необходимости любой из них можно отстыковать, спустить вниз или поднять наверх. Но процедура эта всегда была непростой, трудоемкой, ей предшествуют согласования, расчеты и тесты — одна пазл-трансформация занимает порой до месяца. Получалось, что блок-квартира Жобова автономна настолько, что может самостоятельно разорвать все связи с окружением и начать движение. И это уже ни в какие ворота не лезет!

Я выбежал из дома в ночь, поддерживая связь с Коломбо и оперативным штабом через браслет. Самым простым и дешевым способом добраться до башни было бы воспользоваться линией маглева, одна из станций которого находилась в нашей экодеревне, но пока я доехал бы, пока поднимался бы на лифте, пока проходил бы все системы контроля и шлюзование, то потратил бы как минимум час. Поэтому я вызвал служебный квадрокоптер с пилотом, хотя и знал, что финслужба Техноуправления настучит мне по шапке за превышение расходов.

Несколько минут я ждал квадрокоптер. Начал накрапывать дождь, я замерз и спрятался под навес. Наконец машина прилетела, я влез в салон, поздоровался с пилотом и, устроившись в кресле пассажира, запросил актуальный рапорт из штаба.