|
Вадим ездил по редакциям, ходил из комнаты в комнату, из отдела в отдел, как бы по надобности, а на самом деле чтобы показаться и получить свою долю улыбок и поздравлений. И если в каком-нибудь отделе на него не обращали внимания, обижался - не за себя, конечно, а за советскую литературу: не читают газет, идиоты. А ведь работают на идеологическом фронте! И все же, поздравляли его или не поздравляли, исполнилось наконец его давнее желание. Те, _главные_, признали его _своим_. Отмеченный высокой правительственной наградой, он теперь причислен к _ним_, хозяевам и распорядителям жизни. Теперь его должны прикрепить к кремлевской поликлинике, много ли у нас писателей-орденоносцев? Хорошее слово: "орденоносец", хорошо звучит. Во Франции обладатель ордена называется "кавалер ордена Почетного легиона". Но "кавалер" - нечто легковесное, гривуазное, чисто французское, что-то от дамского угодника. "Орденоносец" - чисто советское слово, сильное, мощное, как "оруженосец", "броненосец" или, еще лучше, "меченосец" - означает принадлежность к рыцарскому братству, звучит сильно, по-мужски. А как насчет "рогоносца"? Поговаривали, что список награжденных просматривал сам товарищ Сталин и будто бы остался недоволен Катаевым за не слишком лестную оценку творчества Михалкова, и, рассердившись на Катаева, велел дать Михалкову более высокий орден, чем было намечено. Теперь Сережа Михалков пойдет в гору, ничего не скажешь - талант, любимый детский поэт. А вот Катаеву не поздоровится. И правильно, типичный одесский нахал, заносчивый и беспардонный... Но что было сказано в его, Вадима, адрес? Наградили - значит, говорилось хорошо. Но что именно и кто сказал? Может быть, сам товарищ Сталин? "Вот, мол, попадались мне статьи Марасевича... Это тот самый Марасевич?" - "Да, товарищ, Сталин, тот самый". - "Ну что ж, способный человек и стоит на правильных позициях. Надо поощрять молодые таланты". Возможно, конечно, ничего подобного и не было. Товарищ Сталин мог просто спросить, кто мол, этот Марасевич, ему доложили, и Сталин оставил Вадима в списке. Но хотелось бы знать в подробностях. Кого же спросить? Не идти же к Фадееву: "Александр Александрович, что обо мне сказал товарищ Сталин?" Фадеев выпучит на него красные после очередного запоя глаза: "Разве вы знакомы, он даже имени вашего не упоминал". И еще одно: утверждая список, знал ли товарищ Сталин, что он, Вадим, одновременно и "Вацлав"? Ясно, что список апробирован на Лубянке, его оставили. Значит, уверены в нем, и товарищ Сталин уверен. Когда же будут вручать ордена? Конечно, в Кремле, конечно, Калинин, но когда он наконец прикрепит орден к лацкану пиджака, когда наконец все увидят, что он орденоносец? В Театре Вахтангова директор и худрук его поздравили, а актеры - никто, не читают газет, черти, зубрят свои роли и больше к печатному слову не прикасаются. |
