|
Придется сделать вид, что уходит по срочному делу. В антракте, появившись в комнате администратора, Вадим схватил телефонную трубку, набрал какие-то цифры, сделал вид, будто кто-то ему ответил, даже попросил всех быть потише. - Да, да... Когда? Ах, так... Понятно... Хорошо, хорошо. Я немедленно выезжаю. Да, сию секунду. Позвоните, скажите, через двадцать минут буду. Положил трубку, обвел всех многозначительным взглядом: - К сожалению, должен срочно уехать! - Что-нибудь случилось, Вадим Андреевич? - Вы-зы-ва-ют! - произнес Вадим так, будто его вызывают в самые высокие инстанции, может быть, даже в ЦК. Зашли с Вероникой в гастроном на улице Горького. Вадим купил портвейн, колбасу, сыр, масло, маринованные огурчики в банке, вяленую рыбу, покупал широко, хотел покрасоваться перед Пирожковой. Она качала головой: "Марасевич, Марасевич, зачем так много?" А сама тем временем оглядывала прилавки: нет ли еще чего-нибудь вкусненького. Вероника жила в Столешниковом переулке (отметила с гордостью: "В самом центре живу"), в большой коммунальной квартире. Проходя по коридору, показала: - Вот уборная, вот ванная. Ни на кого не обращайте внимания. Мещане! Произнесла громко, нисколько не заботясь о том, услышат ли ее соседи. Небольшая, скудно обставленная комната. Вероника подвела Вадима к окну. - Смотрите, Марасевич, какой красивый вид... - Прекрасный, - согласился Вадим, хотя было темно и он ничего не увидел. За спиной что-то скрипнуло, Вадим испуганно оглянулся. Дверь шкафа открылась, вывалилось скомканное платье, Вероника сунула его обратно, закрепила дверь, просунув в щель свернутую газету. - Так, теперь тапочки надевайте. Легче ведь, правда? - Очень удобно. - И пиджак долой! - распоряжалась Вероника. - Здесь тепло, топят. Она помогла ему снять пиджак, повесила на спинку стула, потом выложила закуски. У нее было только две тарелки, на одну положила сыр, колбасу и масло, на другую рыбу. Хлеб нарезала на газете. - Будем закусывать по-студенчески. Не привыкли к такой сервировке? Он протестующе поднял толстые плечи: - Ну почему же? - Временные трудности, - загадочно произнесла Вероника, - и мещанства не люблю... Открывайте бутылку, Марасевич. Штопор? Чего нет, того нет. В этом доме я вино пью первый раз, в честь вашего ордена. Цените, Марасевич? - Конечно, конечно... - Бутылку хлопните снизу, ладонью... Видали, как мужики делают? Вадим повертел бутылку в руках, неумело ударил ею о ладонь. - Давайте по-другому. - Вероника забрала у него бутылку. - Проткнем пробку, и все дела. У меня, кстати, отвертка есть. И заработала отверткой. - Пробка опустится на дно, в ней ничего вредного нет... Справившись с пробкой, налила вино в две граненые стопки, подняла свою. - За высокую и заслуженную, чувствуете, Марасевич, заслуженную правительственную награду! И, чокнувшись с Вадимом, выпила всю стопку. |
