|
Потому что мой единственный голос ничего не изменит, плетью обуха не перешибешь, если я _один_ пойду на плаху, ничего не изменится, их все равно расстреляют и меня заодно с ними. А они признаются, каются, почему я должен погибать за таких слабых людей? Они, коммунисты, сами посылали людей на смерть, теперь их посылают, почему я должен их защищать? - Но ведь вы говорили, что высылают бывших дворян, бывших буржуев и их детей. Дети-то никого не посылали на смерть. Их-то надо защитить. Всеволод Сергеевич наконец дочистил рыбу, откусил. - Хорошая рыба, замечательная рыба. Вы поднимаете серьезный вопрос, Саша, серьезный и актуальный. Но он актуален для вас, Саша, а не для меня: передо мной такой дилеммы никогда не встанет - я на другой орбите. А вы, Саша, на той самой орбите, по которой кружится это государство, вы на их орбите, и вам с нее не сойти, и эта проблема перед вами встанет. - Ну что ж, - сказал Саша, - когда она передо мной встанет, тогда я буду ее решать. Но ваше решение меня не устраивает. - Я отказываюсь от своего решения, как от необдуманного, - сказал Всеволод Сергеевич, - просто я говорил о том, как поступил бы на моем месте любой разумный человек: он поднял бы руку, он поступил бы так, как поступают все. В этом трагедия России, в этом трагедия русского народа. - А как же "особое предназначение народа", а как же его "особая миссия"? Как же его "христианское, православное начало"? - Саша, вы хотите такими примитивными вопросами опровергнуть нашу... или, скажем так, мою философию? - Я не философ, - возразил Саша, - но я прихожу к убеждению, что ни у какого народа нет мессианской роли, мессианского назначения. Нет сверхнации, нет сверхнародов, есть люди: хорошие люди, плохие люди. И нужно создать общество, при котором никакие силы не могли бы заставить их быть плохими. - Всякая идея о совершенном обществе - это иллюзия. - Да, совершенного общества нет и вряд ли может быть. Но общество, которое _стремится_ стать совершенным, это уже прекрасное общество, - сказал Саша. - Что-то не видно, чтобы наше общество к этому стремилось. Общество - это люди, а мы их превращаем в нелюдей, - Всеволод Сергеевич встал, - пойду. Завтра вам на работу. Видите, даже плотничать вам доверили, а мне и этого нельзя. Саша засмеялся, показал на хозяина. - У меня протекция. Савва Лукич помог. - А чего не помочь? - сказал Савва Лукич. - Кончать надо работу-то. Начальство велит. - Вот и взяли бы меня. - Ты человек умственный, ученый, тебе наша работа нехороша покажется. Всеволод Сергеевич ушел. Саша перечитал мамины письма, снова просмотрел Варины приписки - короткие, сдержанные, но даже в них находил он тайный смысл. "Живу, работаю, скучаю... Ждем тебя". И он писал ей так же коротко: "Милая Варенька, когда я получаю почту, то сразу же смотрю, есть ли что-нибудь от тебя". |
