— Ты сошла с ума? — выслушав рассказ о необходимости очистить от духов покои наследницы, Старший Горностай с трудом усидел на троне, но едва та закончила говорить, сорвался с места и, прочертив шагами прямую линию к выходу из приёмной залы, вернулся и остановился напротив дочери. — Кто позволил тебе решать за меня?

— Ты, отец, — Дея скромно потупила глаза, — ты отправил меня в Арму как представителя туата и таким образом делегировал мне привилегию…

— Молчать! — рявкнул Горностай.

Дея приподняла взгляд, осторожно поглядывая на отца снизу вверх.

Старший Горностай был не молод — но и старым его назвать было нельзя. Борода его, заплетённая в косы, ниже ключиц собиравшиеся в одну, толстую косу, была светлой, как и волосы всех Сид дома Горностая, но определённо ещё не была седа. Силы его хватало, чтобы вращать над головой двуручный топор с двумя бронзовыми лезвиями по обеим сторонам, а при желании он ещё мог метнуть этот топор во врага.

Горностай замер, перекатываясь с пятки на носок и глядя на дочь.

— Ученик не войдёт в мой дом. Я не собираюсь рисковать расположением Верховного Друида.

— Просьбу нельзя забрать, — тихо сказала Дея, всё так же исподлобья глядя на него.

Отец тихонько зарычал, будто хищник, пробуждённый ото сна, и отвернулся к украшенному резными ставнями окну.

— Возьми десять сидов, — сказал он сухо, не глядя на Дею, — отведи их в терем, что стоит на границе с землями, некогда принадлежавшими Ястребам. Я жалую его тебе.

Дея вскинулась и теперь уже во все глаза уставилась на него.

— Я не стремилась к этому, — растерянно сказала она.

— Не хочу об этом знать, — Горностай махнул рукой, показывая, что отпускает её.

Войско было собрано в течение трёх дней, и, едва достигнув места, Дея отправила гонца в Арму, но ответа так и не получила. Выждав четверть луны, она выслала ещё одного, но ответом снова стала тишина. Когда же пришло время посылать третьего гонца, тот был отправлен уже не в Арму, а в Эмайн Маху.

Причин сомневаться в успехе не было — переданное через богиню приглашение Ученик Друида не смог бы отклонить. И всё же каждая поджилка в теле Деи тряслась, и она с трудом заставляла себя обращать внимание на повседневные дела — взгляд её то и дело устремлялся на дорогу, ведущую в сердце острова, туда, откуда должен был прибыть гость. Дея уже приготовила апартаменты, достойные первого из друидов — соседние с теми, что она выбрала для себя. Она ждала прибытия Девона утром и вечером, ночью и днём. И всё же, когда издали послышался грохот колёс, и в вечернем тумане блеснули бронзовые поручни, Дея оказалась не готова.

Глава 13

— Ну не знаю, Инга, у друидов тоже яйца есть, разве не так?

Дея замерла за углом коридора, прислушиваясь. Трёп стражниц туата не очень–то её интересовал — но часто служил источником полезной информации о том, что происходило вокруг.

— Есть–то есть, — Инга коротко хохотнула, — только как бы он их тебе в глотку не затолкал….

Вторая стражница, Кируна, сердито засопела.

— Дурацкие у тебя шутки, Инга. Я с тобой всерьёз говорила!

— Да что тут может быть серьезного, а? Втрескаться в Великого Ученика. Он же никого не подпускает к себе.

— Никого–никого, — в голосе Кируны послышались высокомерно–довольные нотки, будто она знала что–то, чего не мог знать никто другой, — а по ночам… — и она зашептала что–то Инге на ухо, так что Дея уже не могла разобрать слов. Инга при этом негромко хихикала после каждых нескольких слов.