Девон замер, любуясь ею и опасаясь спугнуть. Чем дольше он смотрел на Дею, тем большее спокойствие овладевало им, и когда Дея, уставшая стоять неподвижно, обернулась, она поймала на лице Девона лёгкую улыбку — первую искреннюю улыбку за много–много дней.

— Ты здесь, — Дея тоже неловко улыбнулась и развела руками. Казалось, она хотела сказать что–то ещё, но замолкла, так и не решившись продолжить.

Девон какое–то время молчал.

— Я смотрел на тебя, — сказал он наконец, и улыбка на губах Деи стала шире, а щёки едва заметно порозовели. Она шагнула вперёд и оказалась внезапно близко–близко, так что Девон мог чувствовать жар её тела. Он опустил голову и вдохнул запах волос девушки — горькие травы и сладкий мёд.

— Я боялась, что ты передумаешь, — сказала Дея тихо.

— Нет. Я давно всё решил.

Девон, наконец, посмотрел ей в глаза. Облизнул губы, собираясь с мыслями — близость Деи никак не давала ему сосредоточиться, он чувствовал, как мгновение за мгновением теряет власть над собой, но, несмотря на тревогу, таившуюся где–то глубоко внутри, сдавался этому странному дурману.

Наконец, сделав ещё один глубокий вдох, Девон взял Дею за плечо и развернул к себе спиной. Так думать было немного легче, но теперь хотелось плотнее притянуть её к себе, и, поколебавшись, Девон сдался этому порыву — сдвинул руку Дее на живот и прижал её.

Больше месяца Девон не чувствовал, как бьётся сердце Деи рядом с его собственным, и снова, как в прошлый раз, это ощущение свело его с ума. Дея не торопила и не сопротивлялась, и от этой покорной податливости становилось странно легко — не было чувства, что рядом кто–то чужой, напротив, они были будто бы одно.

Девон в третий раз глубоко вдохнул и наконец спросил:

— Ты уже изучала рисунок звёзд?

— Да, — голос Деи звучал глухо, как будто ей тоже было тяжело говорить. Она на секунду закусила губу, а затем продолжила: — Я жалела, что не могу больше изучать их, когда покинула академию. Глядя на созвездия, я увидела кое–что, что не могу истолковать. Может быть, ты сможешь мне это объяснить?

При каждом слове Девон ощущал грудью, как вибрирует тело Деи в его руках, и жар, разгоравшийся в животе, уже мешал ему мыслить связно, но он всё–таки предпринял попытку удержать себя в руках.

— Говори, — сказал он и на всякий случай прижал Дею плотней.

— Видишь, — Дея ткнула пальцем в ночное небо, — созвездие Корабля и созвездие Девы. Потом Якорь и… и непонятный символ. А вот там созвездие, которого нет в книгах. Но если сложить все звёзды вместе — получится знак… — Дея нахмурилась, — я бы сказала, что это знак молнии, пронзающей небо. Знак беды.

Девон прищурился, вглядываясь туда, куда показывала ученица.

— Видишь, — повторила Дей, — восемь звёзд, — она проследила пальцами их рисунок, и Девон наконец понял, о чём та говорит. Девон нахмурился — он тоже не видел этого созвездия в книгах, но знак встречал. Знак, который ставили в конце каждой главы о древних племенах.

— Знак нашей гибели, — произнёс он негромко.

Дея судорожно кивнула.

— Я не уверена… но если верить звёздам, близится война. Такой же знак был на небе, когда Туата де Дананн высадились на берег и сгинули фир болг.

— Кто может уничтожить туаты?.. — произнёс Девон растерянно. — Фоморы? Но они давно уже слишком слабы.

Дея покачала головой.

— Смотри, — она сместила палец влево, — созвездие девы Кесайр, матери фоморов, затем созвездия Портолона и Немеда, а вот и наша богиня, Дану — знаки всех четырёх племён. Но это, — Дея снова указала в таинственный знак, появившийся на небе, — этот символ не принадлежит ни одному из племён.