Девон, кажется, не замечал её движений. Он был где–то далеко, и когда он наконец заговорил, Дея вздрогнула.

— Ты права, — сказал он. — Я не помню тебя.

Дея замерла, внезапно почувствовав себя чужой и неуместной здесь, но когда она попыталась отстраниться, Девон не отпустил её. Он наконец–то повернулся и посмотрел Дее в глаза.

— Я не знаю почему, Дея. Я сказал правду. Не думаю, что я мог бы забыть тебя.

— Но ты забыл, — Дея отвела взгляд, но уже через секунду снова посмотрела на Девона.

— Не только тебя, — продолжил тот, — Я помню казнь. И помню школу. Но не помню ни отца. Ни мать. Ни тебя.

Дея сглотнула. Теперь она внимательно смотрела Девону в глаза.

— Как это понимать? — спросила она.

— Не знаю, — Девон пожал плечами, — и не хочу знать.

Глава 22

С той ночи и каждую ночь Дея засыпала в постели Девона. Тот не говорил ни слова, хоть и не приглашал ученицу к себе. Но каждую ночь перед тем, как уснуть, он прижимал Дею к груди и утыкался носом ей в плечо. А затем закрывал глаза и проваливался в глухой, как каменная пещера, лишённый всяких видений сон. Если же сны всё же приходили к нему, Дея просыпалась и принималась гладить Девона по волосам, так что через некоторое время тот всё–таки по–настоящему засыпал.

«Что же было с тобой?» — то и дело думала Дея, вглядываясь в спящее лицо, но ответа на этот вопрос Девон по–прежнему не давал.

Впервые за долгое время друид просыпался выспавшимся. Случалось это обычно рано — едва солнце касалось первым лучом его разметавшихся по постели волос. Он открывал глаза и теперь уже сам разглядывал девушку, поселившуюся в его доме и в его сердце.

Девон не знал, как и когда это произошло. Дея произрастала из него, как дерево растёт из земли, и казалась Девону частью его самого. Думая об этом, Девон невольно вспоминал пень, оставшийся от великого древа Ястребов, и ствол молодого тиса, тянувшийся к солнцу из щели в нём. Всю жизнь, которой не было в нём самом, Девон видел в Дее, и постепенно та становилась для него средоточием всего.

Только мысли о Ригане продолжали терзать Девона. Он не знал о приказе, который Дану отдала своему ближайшему соратнику, и потому мог лишь догадываться, скоро ли Риган появится в Арме и почему не сделал этого до сих пор. Шпионы ежедневно доносили ему о том, что в Таре не происходит ничего — Великий Друид отсутствует уже много дней, и среди его подданных постепенно начинают гулять слухи о том, что Риган отправился в Сид.

Девон был бы рад, если бы это оказалось правдой, и Риган в самом деле пересёк черту, отделявшую дневной мир от мира ночи, но поверить в то, что это могло бы случиться так легко, он не мог.

Оставалось меньше месяца до ночи Бельтайн, когда он проснулся и как обычно долго смотрел на Дею. Солнца не было. С самого утра туман застилал долину, и похоже было, что ночью прошёл дождь.

Дея лежала в его объятиях, беззащитная и ранимая, как никогда.

Девон осторожно попытался высвободить руку, на которой покоилась белокурая голова.

Дея мгновенно распахнула глаза.

— Ты куда?

Девон поморщился.

— Спи, — буркнул он. — Холодно. Хотел ванну принять.

— Я сейчас принесу, — Дея села и явно собиралась продолжить свой демарш, когда Девон несильно дёрнул её за косу и уронил назад на подушки.

— Я Лугу прикажу.

— Я хочу с тобой.