— Мы действуем так активно, что наши враги могут решить напасть на нас прямо здесь, — сказал Касему Садек.

— К нам ведет лишь узкая тропа. Так что если они и придут, то встретят здесь свою смерть.

Единственной его радостью оставалась Ихсан, он любил возиться с ней, нянчил ее и убаюкивал. Однако он испытывал совсем другие чувства, когда видел, что она напоминает ему покойную Камар. Тогда его охватывало одиночество и мучила тоска. Всякий раз, когда он оставался наедине с собой, его терзало душевная боль, а иногда он чувствовал раскаяние, как тогда у обрыва с чашкой кофе. Или когда они с Бадрией обменивались ласковыми, как дуновение ветра, взглядами. Той ночью он не смог сомкнуть глаз в темноте своей хижины. Он поднялся, вышел на улицу и под светом неспящих звезд побрел по площади среди лачуг, вдыхая свежий горный воздух летней ночи. Вдруг его позвали:

— Куда это ты так поздно?

Он обернулся и увидел рядом Садека.

— Ты еще не спишь? — спросил Касем.

— Я прилег возле дома, но увидел тебя. А ты мне дороже всякого сна.

Бок о бок они дошли до обрыва. Как только они остановились, Касем сказал:

— Порой одиночество невыносимо.

— Надо изгнать его навсегда.

Они всматривались в горизонт. Небо, казалось, играло жемчужным блеском, а земля была погружена в темноту.

— Почти все женаты, имеют семьи, им незнакомо одиночество, — произнес Садек.

— Что ты хочешь сказать? — ответил Касем с возмущением.

— Такой, как ты, не должен оставаться без женщины.

Почувствовав, что Садек прав, Касем еще больше рассердился:

— Как я могу жениться после Камар?!

— Если бы она нас слышала, то сказала бы тебе то же самое, — уверенно заявил Садек.

Касем смутился, не в силах побороть волнение.

— После ее любви и заботы не будет ли это похоже на измену? — сказал он, будто обращаясь к самому себе.

— Думаешь, мертвым нужна наша верность?

Что он говорит, этот человек? Истину или просто хочет оправдать друга? Иногда правда оказывается слишком горькой. Ты сам не способен смотреть правде в глаза, когда это касается тебя самого, а не улицы. Тот, кто рассыпал эти звезды на небесном своде, сотворил и твой внутренний мир. И ты должен признаться себе, что сердце твое трепещет так же, как и в первый раз. Касем громко вздохнул.

— Тебе действительно нужна спутница жизни, — подтвердил Садек.

Когда Касем вернулся в хижину, на пороге его ждала Сакина. Она вопросительно посмотрела на него и с тревогой сказала:

— Я думала, ты крепко спишь, но увидела, что ты куда-то пошел.

Касем был настолько поглощен своими мыслями, что без предисловий выпалил:

— Подумать только, Садек уговаривает меня жениться!

— Я давно хотела поговорить с тобой об этом! — воскликнула Сакина, которая только и ждала подходящего момента.

— Ты?!

— Да, господин. Не могу я видеть, как ты сидишь в одиночестве, предаваясь грустным мыслям.

Он указал на хижины вокруг, погруженные в сон:

— Все они со мной.

— Да. Но дома ты одинок. А я уже старая, одной ногой в могиле.

Он молчал и чувствовал, что это молчание свидетельствует о его согласии, но, войдя в хижину, с горечью произнес:

— Такой жены, как Камар, больше нет!

— Это правда, но есть девушки, с которыми ты можешь быть счастлив.

Они посмотрели друг на друга в полутьме, и после минутного молчания она невнятно добавила:

— Бадрия… Такая хорошая девушка!

Его сердце затрепетало, однако он подменил волнение удивлением:

— Но она еще ребенок!

Сакина хитро улыбнулась:

— А чтобы подавать еду и кофе, она уже созрела?!

Он отвернулся от нее, проговорив:

— Шайтан! Ты бесовского племени, Сакина!

Узнав новость, все на горе возликовали.