— Но почему же они не нашли следов пороха у меня на халате? — закричала Ребекка под стук молоточка судьи.

— Потому что, когда вы убили своего мужа, то были не в халате, миссис Эллиот, а всё ещё в декольтированном синем платье, которое надели в тот вечер. Только после того, как вы убили Ралфа, вы побежали наверх, чтобы переодеться в ночную сорочку и халат. Но, к сожалению, детектив Петровский включил сирену, превысил разрешённую скорость и приехал к вам через шесть минут, поэтому вы кинулись вниз по лестнице, забыв снять часы и бусы. И, что ещё хуже, не имея времени закрыть входную дверь. Если бы, как вы утверждаете, мистер Картрайт убил вашего мужа, первое, что вы бы сделали, это закрыли входную дверь, чтобы он не мог вернуться и избавиться от вас как от опасной свидетельницы. Но детектив Петровский, будучи человеком долга, приехал слишком быстро, и, как он нам сказал, его даже удивило, что входная дверь открыта. Непрофессиональные преступники часто впадают в панику, и тогда они делают элементарные ошибки, — повторил Флетчер почти шёпотом, — потому что, когда мистер Картрайт прошёл мимо вас по коридору, вы побежали в кабинет, подняли пистолет и поняли, что это для вас — превосходная возможность избавиться от мужа, презираемого вами много лет. Выстрел, который услышал мистер Картрайт, отъезжая от дома, действительно был выстрелом, убившим вашего мужа, но спустил курок не мистер Картрайт, а вы. А мистер Картрайт обеспечил вам идеальное алиби и решение всех ваших проблем. — Он помолчал и, обернувшись к присяжным, добавил: — Если бы вы не забыли снять часы и бусы, прежде чем сбежать вниз по лестнице, закрыли входную дверь и потом вызвали «скорую помощь», а не полицию, моему клиенту грозила бы смертная казнь.

— Я его не убивала!

— Тогда кто его убил? Это не мог быть мистер Картрайт, потому что он ушёл из вашего дома до того, как прозвучал второй выстрел. Я думаю, вы помните его слова, сказанные на допросе начальнику полиции: «Когда я ушёл, он был ещё жив». И, кстати сказать, мистер Картрайт, вернувшись домой, не счёл нужным переодеться.

Флетчер снова обратился к присяжным, но они теперь смотрели на миссис Эллиот.

Она закрыла лицо руками и прошептала:

— Это Ралфа нужно судить. Он виновен в собственной смерти.

Как ни решительно пытался судья призвать собравшихся к порядку, ему потребовалось немало времени, чтобы добиться тишины в зале. Флетчер подождал, пока все успокоились, и спросил:

— Как это возможно, миссис Эллиот? Ведь, в конце концов, именно капитан Петровский указал, что очень трудно выстрелить в самого себя с расстояния четырёх футов.

— Он заставил меня это сделать.

Эбден вскочил на ноги.

— Я возражаю, ваша честь, свидетельница…

— Возражение отвергнуто, — твёрдо сказал судья Кравиц. — Сядьте, мистер Эбден, и оставайтесь сидеть. — Судья повернулся к свидетельнице. — Что вы имеете в виду, миссис Эллиот, говоря, что он заставил вас это сделать?

Ребекка повернулась к судье, который посмотрел на неё с некоторым сочувствием.

— Ваша честь, Ралф отчаянно хотел выиграть выборы — он хотел этого добиться любой ценой. А после того как Нат ему сказал, что Льюк покончил с собой, он понял, что у него нет ни одного шанса стать губернатором. Он расхаживал по комнате, повторяя: «Я всё равно тебя побью», — а потом щёлкнул пальцами и сказал: «Я знаю, что нужно сделать, и ты мне поможешь».

— Что он имел в виду?

— Сначала я сама не поняла, и он стал на меня кричать. Он сказал: «Нет времени спорить, иначе он уедет, и мы никогда не сможем его обвинить. Так что ты сделаешь вот что.