— И все же мы возьмем этот город! Клянусь вам, отец мой, пока мы удерживаем замки, никто не сможет доставлять им припасы, а турки не станут терпеть голод, как терпели мы.

— А вы уверены, мессир Рожер, что нам удастся удержать замки? Припасов они не получают, но кто им мешает послать гонцов через южную стену цитадели прямо в горы? Ходят слухи, что на востоке бароны неверных вновь собирают «войско вызволения». Если они доберутся сюда, нам останется только прихватить свой скарб и уносить ноги в порт Святого Симеона. Мы не сможем воевать на два фронта — с непокоренной крепостью в тылу и с врагом на северном берегу.

Так Рожер впервые услышал об армии, собиравшейся в Мосуле . Это была чрезвычайно грозная весть, и у него екнуло сердце.

— Ради бога, отец, мы должны немедленно что-то предпринять! Чтобы одолеть это новое войско, нам придется собрать все силы и покинуть осадные замки, а это значит, что в город снова придут обозы и придется начинать все сначала! Не слышно, какие планы у наших вождей?

— Наши вожди слишком заняты раздорами, чтобы строить какие-то планы, — горестно сказал священник. — Кое-кто предпочитает, чтобы Антиохию удерживали неверные, лишь бы она не досталась кому-нибудь из наших… Однако я заболтался. Вы ничего не хотите передать госпоже Анне? Скоро начнется паника, и женщин лучше всего отправить домой, пока не перекрыта дорога в порт Святого Симеона.

— А что она думает обо всем этом? — с замиранием сердца спросил Рожер.

— О, она совершенно спокойна и ничуть не переживает, — утешил его отец Ив. — Мы бывали и не в таких переделках и выходили из воды сухими, так что теперь все убеждены, что мы непобедимы. Но я-то знаю, что такое война. Несмотря на свою тонзуру , я многое повидал и понимаю, какая грядет опасность. Стоит только дальновидному или даже трусливому человеку сесть на корабль и уплыть, как за ним тут же бросится толпа этих храбрецов-обозников. Если бы мне надо было позаботиться о даме, я бы отправил ее на генуэзский или пизанский военный корабль прежде, чем начнется свалка.

— После этого она и начнется, — пробормотал Рожер. — Нет уж, если такое случится, то не из-за моей жены! Как я понимаю, сама она ничего не боится. Пусть сидит на месте, а там посмотрим. Госпожа де Кампо-Верде, у которой она живет, не задержится здесь в случае серьезной опасности. Когда она соберется в порт Святого Симеона, настанет и черед Анны. Но передайте госпоже, что теперь ей следует беречь деньги. Пусть продаст все лишнее. Если у нее будет золото, она успеет в последний момент подкупить какого-нибудь моряка. И еще передайте ей, что я намерен оставаться здесь до конца. Все еще может измениться. Не могу поверить, что тысячам паломников, добравшимся до края света и избежавшим стольких опасностей, придется вернуться домой, ничего не добившись. Все, чего мы достигли, произошло благодаря чуду, и нам следует положиться на божью волю.

— Абсолютно неверно! — затряс головой отец Ив. — Если вы действительно так думаете, мне придется обвинить вас в ереси! Этой зимой пилигримы вели себя так, что не заслужили милости Господа, и вам это известно лучше, чем мне. Посему рассчитывать на чудо нам не приходится. Но если вы хотите подвергнуть госпожу Анну опасности, это ваше дело. Вы ее муж и сами отвечаете за нее. Прощайте! Я передам ей ваш совет копить деньги.

Рожер не мог поверить, что лагерю, в котором они так долго прожили, действительно угрожает опасность. Впрочем, если это и так, Анна сумеет позаботиться о себе лучше, чем он. Во время ужина у рыцарей только и было разговору, что о подступающем вражеском войске. Как всегда бывает с лагерными слухами, вчера об этом никто не задумывался, а сегодня все только об этом и говорили. Если армию из Гаренца оценивали в тридцать тысяч, то мосульское войско, по общему мнению, и сосчитать было невозможно, а поэтому даже самые стойкие воины принялись прикидывать расстояние до ближайшего порта и вместимость стоящего там флота.