У Гаррена же была всего один попытка на то, чтобы спасти себя и Нику. И потому он упорно отступал назад.

Сделав по усыпальнице круг, они вернулись на былые позиции и замерли. Ричард насмешливо фыркнул.

— Хочется верить, что за деньги ты дрался смелее, наемник.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге появилась Ника. Руки ее были связаны. Во рту, не давая говорить, торчала тряпка. Она взглянула на него безумными глазами, и сердце Гаррена остановилось, ибо он знал, что Ричард доберется до нее первым.

— Ника! Берегись!

Ричард больно прихватил ее локтем за горло, точно хищный зверь, который, прежде чем убить свою жертву, собирался немного придушить ее.

— Разве тебе не было сказано сидеть в лодке? — Кинжал завис чуть ниже ее уха.

— Ника, не двигайся. Кинжал отравлен.

Крепко держа ее, Ричард рассмеялся.

— Все складывается просто идеально. Ваши тела останутся здесь, и все решат, что Господь убил вас на месте за осквернение святилища Ларины. — Он наклонился близко к лицу Доминики и зашептал — громко, чтобы слышал Гаррен: — Очень жаль. А я-то рассчитывал сперва с тобою побаловаться. — С этими словами он вытащил из ее рта кляп и заменил его своими губами.

Гаррен рванулся вперед, но Ричард уже отстранился и, предостерегающе покрутив головой, вернул кинжал к ее горлу.

Она высунула язык, пытаясь избавиться от гадкого вкуса его поцелуя.

— Где священник? Почему ты не отдал ему послание?

— Я выполнял клятву.

Уклоняясь от кинжала, она неотрывно смотрела на Гаррена.

— Ты же не веришь в клятвы. И не выполняешь те, что давал.

Реликварий Ларины, поскрипывая, покачивался у него над головой — пустой, как и его оправдания.

Ричард расхохотался.

— Она права, наемник. Ты ценишь только те клятвы, за которые заплачено золотом. — Локтем он притянул ее голову к себе и доверительным шепотом сообщил: — Представляешь, я застал его за воровством. Он крал перья Ларины.

Гаррен беспомощно смотрел, как недоверие на ее лице постепенно сменяется осмыслением. Она уставилась на пустой серебряный коробок у него на шее.

— Так вот зачем были нужны те перья, — прошептала она. — Кто заплатил тебе за то, чтобы ты подменил ими настоящие?

— Никто.

— Почему я должна в это верить?

— Ему заплатили, чтобы он сделал кое-что другое. — Ричард презрительно хохотнул. — Ты все еще считаешь его святым? Я расскажу тебе, какой из него святой.

Все происходящее замедлилось. Гаррен мог видеть каждую черточку ее лица, каждую бесценную ресничку вокруг ее синих глаз и, совершенно беспомощный, понял, что сейчас скажет Ричард.

— Ты же знаешь, Уильям заплатил мне за паломничество, — в отчаянии вымолвил он. Живот его скрутило. Такого страха он не переживал даже на войне. Даже если он спасет ее жизнь, то получится ли спасти ее доверие? Он крепче вцепился в кинжал.

Доминика увидела, как Гаррен сжимает кинжал. Ричард всем телом прижимался к ней со спины. Тусклый фонарь качался от сквозняка, и вместе с ним качалась вся комната. У нее закружилась голова.

Куда же запропастился священник? Думай. Ричард просто пытается запутать тебя.

Надо тоже попробовать запутать его и спасти Гаррена. Она оглянулась, ощущая спиной тело ненавистного врага и чувствуя на шее холодную сталь кинжала.

— Гаррен не знает, что написано в послании лорда Уильяма.

Ричард издал смешок, обдав ее кислым дыханием, и вплотную приблизил свое лицо. Внезапно она содрогнулась от дурного предчувствия. Она не хотела слушать, что он сейчас скажет, но руки ее были связаны, и она не могла зажать уши.