Пробиться удалось и даже от преследования оторваться тоже. Татарские кони медлительны, хотя скакать могут долго. Больно и горько было на душе у дружинников, но все прекрасно понимали, что зря класть головы тоже не стоит, князь Роман Ингваревич прав. И князь Всеволод Юрьевич, уведший свою дружину почти из окружения, тоже прав. Но от этого понимания легче не становилось.

К Роману подъехал сотник Димитр:

– Куда уходить будем, Роман Ингваревич?

Тот вздохнул:

– Мыслю в Козельск идти. Там крепость хорошая и оружейники тоже. Да и принять есть кому. Оружие подновим, стрелы возьмем и снова на Батыгу!

Сзади вдруг отозвался какой-то дружинник, услышавший разговор:

– Князь Роман, ежели мы до Козельска, так ни к чему по Оке вилять-то! До скончания века ее да жиздринские повороты перебирать будем, татары лесом догонят.

– Ты другой путь знаешь?

– За Озерами надо на полудень уходить, чтобы по Смедову до Березинки али Истоминки, потом до Осетра, а там до Рязанской дороги рукой подать. А уж по ней до самой переправы Козельской наезжено.

– А в болотах завязнем?

– Не, болот по пути почитай и не будет. Да точно не будет!

– Откуда знаешь?

– Я сколь раз ездил. Нам до Венева выйти, а там наезжено.

Димитр хмыкнул:

– Он дело говорит, Роман. Если мы за собой татар на хвосте вести по Оке станем, то к Козельску, как князь Юрий Игоревич к Рязани, приведем.

– А так не приведем? Неужто не увидят, что мы свернули?

– Надо кому-то остаться, отвлечь. Давай, я со своей сотней, не доходя до этих Озер, подожду, а там уведу по Оке, сколь сил хватит.

Роман вздохнул, но выбора все равно не было. Дружинник, что советовал свернуть, оживился.

– Далеко до твоих Озер?

– Не, чуть погодя уже будут.

Димитр направил коня к берегу, поднял руку:

– Сто-ой!

Завидев сотника, его дружинники стали один за другим сворачивать, остальные устремились вперед за Романом и его поводырем.

– Как тебя кличут-то?

– Фомой.

– О, еще один Фома.

– Да я вообще-то Живач, а Фомой крещен просто.

– Ну, давай, Живач, выводи, теперь на тебя надежда.

– Ты, Роман Ингваревич, не сумлевайся, я на этом пути каждую сосенку знаю. Проведу так, что и татар в случае чего подстеречь можно будет, ну, если они все же поймут, что мы свернули…

Немного погодя увидели вроде русло впадающей в Оку речки, повернули по нему… Пока кони в силе, уходили спешно, отдохнуть можно будет потом.

Глава 6

Эти урусы глупы, хотя, нужно признать, отчаянно смелы и бьются так, как никто другой. Достойных противников встретили и до Итиля, и за ним. Булгары норовили каждый за свою жизнь несколько человек взять, теперь вот урусы…

Самым страшным для Батухана, да и для остальных, оказалось именно отсутствие уверенности, что сзади не нападут. Когда взяли Елисань, с изумлением убедились, что ее защищали едва ли не одни женщины и старики. Но ведь от Воронежа после битвы ушло немало воинов, Субедей был уверен, что они и засели в Елисани, оказалось – нет, город обороняли только остатки дружины и горожане. Их перебили всех, разграбленный город сожгли, округу опустошили так, что и собак не осталось. Но стоило отойти от города вперед, как пришлось остановиться и даже повернуть назад! Какая-то дружина принялась так терзать обоз, что появилась угроза остаться в заснеженных лесах без ничего!

Самое большое потрясение Батый испытал, когда увидел, какая горстка урусов напрочь лишила уверенности его огромное войско. Они казались неуловимыми, словно восставшие мертвецы.