Карина и Олеся не обратили на это сообщение никакого внимания. Они стояли лицом друг к другу, напоминая, скорее, готовящихся к своему делу дуэлянтов, нежели добрых приятельниц. Карина хотела сказать что нибудь едкое, но глядя на сверкающие от ярости глаза Олеси, скомкано попрощалась и, не допив кофе, пошла к выходу. У дверей, она обернулась, успев увидеть как пожилой ловелас по хозяйски шлепает Олесю по коленке, а та улыбается, жалко, беспомощно, словно червяк перед барракудой, надеясь, что та не сожрет.

Вернувшись домой, Карина застала в дверях Сашку, нагруженную сумками.

– Ты чего это? – удивилась она. – Съезжаешь?

Сашка опустила сумку на пол и, помявшись, сказала с деланным безразличием.

– Контракт мне не продлили, можешь радоваться.

– С чего бы мне радоваться?

Сашка зябко повела плечами, а потом произнесла с горечью:

– Вообще этого следовало ожидать. Я все время надеялась: проскочу! Всегда проскакивала. И даже не напрягалась. Думала, что и здесь получится точно так же, и… почему то не вышло.

– И куда ты теперь? – спросила Карина. Сашка растянула губы в дурашливой улыбке, хотя глаза были на мокром месте, а голос дрожал, и махнула рукой, вроде бы беззаботно, но в то же время с отчаянием. Отчаянием, с которым уже смирилась.

– Да во Внуково пойду. Международные рейсы мне, конечно, не светят уже, но ты была права, на внутренних тоже люди работают. Буду летать на север, знакомиться с коренными обитателями Чукотки. В общем, я нигде не пропаду. Ключи оставляю, жить тут мне теперь смысла нет, далеко очень. Я себе уже и комнатку подыскала. Короче, не поминай лихом.

Карина как то странно дернула руками, словно хотела обняться на прощание, но Сашка не пошевелилась. И от этого неудавшегося прощания внутри моментально стало холодно и пусто.

– Ну, нет, так нет, – заключила Карина. – Удачи тебе.

– И ты не кашляй, – рассмеялась Сашка, выволокла сумки наружу и пошла вниз. От хлопка подъездной двери Карина вздрогнула, а потом медленно опустилась на пуфик и разрыдалась.

Теперь, когда из ее жизни ушла и Сашка, квартира показалась совершенно пустой. Карина подумала, что надо будет поспрашивать на работе, не хочет ли кто поселиться вместе с ней. Решив заняться этим завтра, Карина перестирала скопившееся барахло, приготовила ужин, а потом решила побаловать себя чем нибудь вкусненьким. В холодильнике ничего соблазнительного не нашлось: надоевшие шоколадки, печенье и немного затвердевших фиников, купленных еще Ладой. Карина даже застонала от разочарования. Ей почему то казалось, что внутри непременно будет пирожное. Сашка часто покупала их к чаю, и теперь, когда она ушла, вместе с ней исчезла иллюзия прошлой жизни.

Недовольно бурча, Карина надела пуховик и решила пойти в магазин. Спустившись вниз, она распахнула тяжелую подъездную дверь.

– Ой!

За дверями стоял Гарин, потирая свободной рукой лоб. В другой он держал пластиковую коробку с тортом и подозрительно тяжелый пакет. Под мышкой торчал тщательно завернутый в целлофан букет белых лилий.

– Ты здесь откуда? – удивилась Карина. – Разве ты не улетел в Бангкок?

– Ты меня чуть дверью не прибила, – недовольно сказал Гарин, вынул букет из подмышки и оглядел со всех сторон. – Вроде не сломано ничего… Держи, это тебе…

Только потом до него дошло, что она стоит перед ним одетая, с сумкой в руках, и Гарин обеспокоенно спросил:

– Ты что, уходишь?

– Я в магазин собиралась… Так почему ты сейчас в Москве, а не летишь в Таиланд?

– Почему, почему… Потому.