– У тебя вроде были какие то неприятности? – невинно поинтересовалась Карина.

– У меня?

– Ну да. Мне Маргоша рассказала.

Миша фальшиво рассмеялся.

– Никаких неприятностей. Просто сдал дачу случайной знакомой, а та вляпалась в какую то дикую историю. Но мы ни при чем. Надо просто осмотрительнее выбирать знакомых.

– Ну и слава Богу, – вежливо сказала Карина. – Счастливо обосноваться в Париже.

Миша постоял рядом еще несколько секунд, а потом словно нехотя ушел на свое место. Его блондинистая подруга уже высовывалась из за ряда кресел, как суслик из норы, отслеживая перемещения ненаглядного.

Карине стало смешно.

Бессонная ночь дала о себе знать по прилету. Устало волоча ноги, Карина отчиталась о проделанном рейсе, сдала остатки товара из дьюти фри и деньги и побрела к выходу, мечтая вымыться и лечь спать, но по дороге почувствовала, что вот вот уснет. Нашарив в кармане горсть мелочи, Карина пошла к автомату, взяла двойной эспрессо и стала осторожно отпивать из стаканчика. Наблюдая за суетой пассажиров, она вновь натолкнулась на знакомое лицо.

Обе инстинктивно шарахнулись друг от друга, но Карина быстро взяла себя в руки и сдержанно улыбнулась. Олеся сперва делала вид, что не заметила одноклассницу, но потом сообразила, что притворяться глупо, неохотно сползла с диванчика и подошла ближе.

– Привет, – невесело сказала она. – Ты прилетела или улетаешь?

– Прилетела, – ответила Карина. – Москва Париж Москва. Устала, как собака. А ты улетаешь?

– Ну да, – кивнула Олеся и мотнула гривой в сторону диванчика, на котором вольготно расположился немолодой, и не слишком привлекательный мужчина. – Лечу Европу посмотреть. Мне кажется, сейчас самое время.

Она пытливо посмотрела на Карину, спросит ли та, почему «самое время» наступило сейчас, справедливо подозревая, что если спросит, значит, о славе порнозвезды она не слышала. Но Карина не спросила, и даже ответила сочувствующим взглядом, в котором не было никакого презрения.

– Помнишь, как мы сюда ехали? – спросила она. – Наивные такие. Думали, Москва падет к нашим ногам. Я вот хотела в университет, а ты…

– Я ни о чем не жалею, – грубо прервала Олеся. – Знаешь, в моем настоящем есть масса преимуществ, если отбросить всякую хрень типа морали, никому на фиг не нужной. Да, я стала, кем стала. А что было бы, если меня взяли бы в актрисы? Четыре года учебы, и в идеале, вероятно, никаких перспектив. Я теперь ученая и прекрасно понимаю, насколько зависимы от чужих капризов девочки и мальчики, идущие в актеры. Можно всю жизнь прождать роли, и так и не дождаться. У меня, по крайней мере, все честно.

– Ты сама в это веришь? – тихо спросила Карина.

– А ты мне в душу не лезь, – зло ответила Олеся.

– Да я и не лезу.

Занятые разговором, они не обращали внимания на происходившее вокруг. В телевизоре, висящем почти под потолком, шел выпуск новостей. Диктор в строгом костюме хорошо поставленным голосом сообщил, что в ближайшее время начнется суд над основательницей и солисткой панк группы «CrazyRabbit», Натальей Толокушиной, которая обвиняется в непреднамеренном убийстве несовершеннолетнего.

– По сообщению пресс службы следственного комитета, Толокушина признала свою вину и написала чистосердечное признание, в котором просит прощения за содеянное, – сообщил диктор.