– Вадим, я ничего такого не говорила…

– Не говорила, так подумала. Думаешь, я не знаю, какая у меня тут репутация? А я, может, с серьезными намерениями. Я, может, даже женился бы.

– На мне?

Карина рассмеялась, а Гарин наградил ее злобным взглядом.

– Что я такого смешного сказал?

– Да так… Классная у нас будет семейная жизнь, Вадик. Ты в рейс, я в рейс. Ты в Бангкок, я в Париж. Сколько мы вместе будем? Три дня в месяц? Или четыре? Нам ведь даже встретиться будет проблематично. Ну, а потом рано или поздно рядом окажется какая нибудь… Сашка, и я опять буду мучиться?

– Откуда ты знаешь, что так будет?

– Да ничего я не знаю, – отмахнулась Карина. – Помнишь пословицу про журавля и синицу, Вадик? Только в нашем с тобой случае, в небесах – два журавля, ищи свищи…

– Скажи еще раз, – прервал ее Гарин.

– Что сказать?

– Ну… Ты когда меня Вадиком называешь, у меня сердце обрывается.

Она ничего не сказала, только улыбнулась. Гарин потоптался на месте и, оглядевшись по сторонам, наклонился к ней и шепнул:

– Почему ты решила, что у нас ничего не получится, если мы даже не пробовали?

– Не надо, Вадик, – ласково сказала Карина. – Просто не надо. Ничего из этого не выйдет.

– Посмотрим, – с сомнением сказал он.

– Смотреть тоже не стоит.

– А я все равно посмотрю, – сказал Гарин, и ей показалось, что в его голосе отчетливо слышны нотки то ли непонятной угрозы, то ли обещания.

Парижский рейс был традиционно «разворотным» и это значило, что спать вообще не придется, но Карина не унывала. Подумаешь, не спать. Зато лету всего восемь с небольшим часов в обе стороны. Да и рейс ночной. Пассажиры будут вялыми, тихими, получат свой паек, и угомонятся.

Встречая пассажиров, Карина выхватила из толпы знакомое лицо, но в этот момент ее отвлекли, и она позабыла о встрече. И только спустя два часа, когда пришло время толкать по проходу тележку с касалетками, она увидела соседа Мишу, чистенького, патлатого, сонно хлопающего глазами. Позади него сидели смутно знакомая пара, причем женщина была очень похожа на Мишу. Карина припомнила, что это его родители, которых она мельком видела пару раз. Рядом с Мишей сидела девушка, замотанная в плед, как в кокон, но разглядеть ее лица не удавалось. Только белесая макушка торчала из синей шерсти.

– Ой, привет, – обрадовался Миша. – Надо же, не ожидал тебя тут встретить. Все летаешь?

Блондиночка нервно завозилась и вроде бы стала подглядывать.

– Здравствуйте, – вышколено ответила Карина. – Вам курицу или рыбу?

– А, понимаю, не положено, да? – рассмеялся Миша. – Рыбу, наверное. Мара, ты что будешь?

Укутанная в плед блондиночка высунула наружу острый нос и капризно протянула:

– Курицу. А сок у вас фрэш?

– Разумеется, – отбила подачу Карина. – Мы с пилотом лично выжимали, а потом по пачкам разливали. Апельсиновый, томатный, яблочный?

– Апельсиновый давайте, – сказала Мара и, получив свой стаканчик, добавила с недовольной гримасой: – Облуживание чёрт те что…

Карина проглотила обиду и откатила тележку дальше. Спустя несколько минут неприятный инцидент с подружкой соседа был позабыт.

С Мишей она столкнулась у туалета. Воспользовавшись отсутствием других членов экипажа, Карина без особого интереса спросила:

– На рождественские каникулы летишь?

– Да как тебе сказать… – замялся Миша.