— Я думаю, семнадцать или восемнадцать, — неопределенно ответил барон. — Конечно, он всего лишь гардемарин, или как вы там называете самых младших офицеров флота.

— Совершенно верно, гардемарин, — подтвердила Гардения.

Барон вставил в глаз монокль.

— Ваша тетя беспокоится, — сказал барон, — так как она думает, что этот юноша, кстати, его зовут Дэвид, попал в беду.

— Почему она так решила? — спросила Гардения.

— Потому что она получила от него несколько писем, — их тайно доставили его друзья, но беда в том, что они зашифрованы.

— Зашифрованы! — воскликнула Гардения.

— Мы так полагаем, — пояснил барон, — и, разумеется, ваша тетя не может их прочитать.

— Но я не понимаю, с чего бы ему пользоваться шифром, — сказала Гардения.

— Ваша тетя также в недоумении, — пожал плечами барон. — Поэтому она и полагает, что у Дэвида какие-то неприятности. Может быть, он даже попал в тюрьму. Может быть, он боится, что эти письма могут попасть в чужие руки.

— Все это кажется мне очень странным, — сказала Гардения.

— Именно это говорит и ваша тетя, — согласился барон. — Можете представить, как все это ее беспокоит! Она сама призналась мне, что не спит по ночам. Она находится в постоянной тревоге за Дэвида.

— А мне она ничего не говорила, — сказала Гардения.

— Я знаю, — ответил барон, покачивая головой, — она не хотела беспокоить вас. Кроме того, она очень боится за этого юношу.

— Почему? — спросила Гардения.

Барон понизил голос.

— Разве вы не понимаете, что если обо всем этом станет известно, это может ухудшить его положение? Если он действительно в тюрьме и ему запрещено переписываться, что очень вероятно, тогда неосторожными разговорами можно привлечь к нему внимание и накликать на него еще большую беду.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласилась Гардения. — Но чем я могу быть полезна?

— Об этом я и хотел с вами поговорить, — ответил барон. — Мне кажется, что вы можете помочь вашей тете. Я полагаю, что если вы сделаете то, что я вам скажу, вам удастся положить конец ее беспокойству.

— Конечно, я попытаюсь, — сказала Гардения.

— Обещаете, что ничего не скажете ей об этом? Она очень рассердится на меня, если узнает о нашем с вами разговоре. Но я больше не в состоянии спокойно смотреть на то, как она мучается.

— Я обещаю, — заверила его Гардения. — Но чем я могу помочь?

— Если вы сделаете в точности то, что я вам скажу, — ответил барон, — ваша тетя сможет узнать, что же написано в этих письмах.

— Но я не смогу их расшифровать! — сказала Гардения. — Я не знакома ни с кем, у кого бы мог быть ключ к этому шифру.

— Напротив, у вас есть такой знакомый! Это лорд Харткорт! — почти торжествующе провозгласил барон.

— Вы хотите, чтобы я попросила его помочь расшифровать эти письма? — спросила Гардения.

Барон в ужасе воздел руки к небу.

— Нет, нет, тысячу раз нет! Как можете вы быть такой глупой и нечуткой? Разве вы не понимаете, что если лорд Харткорт узнает о том, что Дэвид использует в письмах к вашей тете военно-морской шифр, это будет иметь катастрофические последствия. Он может даже направить рапорт капитану корабля, на котором служит Дэвид. Какое бы наказание не нес Дэвид сейчас, это пустяк по сравнению с тем, что будет, если узнают, на какие крайности он пошел, чтобы установить связь с внешним миром.