|
– Я вернулась в Швецию несколько недель тому назад. Я хотела узнать, надо ли мне от-правляться на поиски кого-нибудь другого или ты еще меня не забыла. – Сегодня я собиралась грызть гранит науки. Мимми расстегнула на Лисбет верхнюю пуговицу блузки. – Тогда какого черта… Она поцеловала Лисбет и расстегнула еще одну пуговицу. – Это я непременно должна увидеть. Мимми вновь поцеловала ее. – Добро пожаловать домой! Харриет Вангер уснула около двух часов ночи. Микаэль Блумквист не спал и лежал рядом, прислушиваясь к ее дыханию. В конце концов он поднялся, вытащил из ее сумочки пачку «Дан-хилла» и взял сигарету. Не одеваясь, он сел на стул рядом с кроватью и смотрел на спящую. Микаэль не намеревался становиться любовником Харриет. Напротив, после всего пережитого в Хедестаде он ощущал желание держаться от семейства Вангер подальше. Прошлой весной он несколько раз встречался с Харриет на заседаниях правления и старательно соблюдал дистанцию; оба знали секреты друг друга и могли бы держать друг друга на крючке, но, за исключением обязательств Харриет по отношению к «Миллениуму», их, казалось, ничего теперь не связывало. На Троицу в прошлом году Микаэль впервые за много месяцев отправился на выходные на свою дачу в Сандхамне, где никто не будет к нему приставать и он спокойно сможет посидеть в одиночестве на причале с каким-нибудь детективчиком. Во вторую половину дня в пятницу, через пару часов после приезда, он отправился в ларек за сигаретами и неожиданно нос к носу столкнулся с Харриет. Ей тоже захотелось отдохнуть от Хедестада, и она заказала себе на уик-энд номер в гостинице Сандхамна, где она ни разу не бывала с самого детства. Из Швеции она сбежала в шестнадцать лет, а вернулась в пятьдесят три. Нашел ее Микаэль. Они поздоровались, и после нескольких дежурных фраз Харриет смущенно умолкла. Ми-каэль знал ее историю, а она знала, что, согласившись не разглашать страшные тайны семейства Вангер, он вынужден был поступиться своими принципами. Отчасти он сделал это ради нее. Спустя некоторое время Микаэль позвал ее посмотреть его дом. Он сварил кофе, и они не-сколько часов проговорили, сидя на мостках. Это был их первый серьезный разговор после ее возвращения в Швецию. Микаэль не выдержал и спросил: – Как вы поступили с тем, что нашли в подвале Мартина Вангера? – Ты действительно хочешь это знать? Он кивнул. – Я сама убрала все, что там было. Сожгла все, что можно было сжечь. Затем я позаботи-лась о том, чтобы дом снесли. Жить в нем я бы не могла и не могла его продать, я была бы не в силах смотреть, как там кто-то живет. Для меня с этим домом было связано только зло. Я соби-раюсь построить на этом месте что-нибудь другое, какой-нибудь летний домик. – И никто не удивился тому, что ты сносишь дом? Ведь это была хорошая современная вилла. Она усмехнулась: – Дирк Фруде пустил слух, будто дом весь поражен грибком, так что привести его в поря-док обойдется дороже, чем построить новый. Дирк Фруде был семейный адвокат Вангеров. – Как поживает Фруде? – Ему скоро будет семьдесят. Я слежу за тем, чтобы он не скучал без дела. Они пообедали вместе, и как-то незаметно для Микаэля получилось так, что Харриет стала делиться с ним самыми интимными подробностями своей жизни. Когда он прервал ее рассказ и спросил, почему она это делает, она, подумав немного, сказала, что в ее жизни он, кажется, единственный человек, от которого ей нет смысла что-либо скрывать. К тому же как не растаять перед мальчонкой, которого она нянчила сорок лет тому назад. В ее жизни было трое мужчин, с которыми она занималась сексом. Первым был ее папень-ка, вторым – братец. Папашу она убила, а от брата сбежала. Ей как-то удалось все это пережить, встретить своего будущего мужа и начать жизнь заново. |
